Больше никто на Гордоте-реке не видел серого одиночки и не слышал его тоскливой песни.

На другой день Лютомерова дружина тронулась дальше, вверх по Угре. Лютава сидела в санях и, полная воспоминаний о последних днях, безотчетно осматривала деревья на заснеженных берегах. Но вместо этой белизны перед глазами ее стояла живая тьма – грозовая туча с багряным огнем в глазах, ее дух-покровитель в Нави – черный волк Радомир. «Вам нельзя медлить, – сказал он. – Тот, кого ты должна встретить, уже совсем близко. Еще немного – и ты услышишь о нем».

Не в первый раз она получала это обещание. Не один год миновал с тех пор, как дух-покровитель пообещал ей, утомленной ожиданием, что уже скоро. Скоро будет решена ее земная судьба, она родит сына, даст Радомиру новую земную жизнь и тем самым освободится от долга перед ним. В этом «уже близко» она уловила ту же тоску, что горела в глазах осиротевшего серого. Дух, живущий в Нави, так же жаждал нового воплощения, как одиночка – возвращения своей стаи.

И одиночка получит ее назад. Еще не миновало время волчьих свадеб – он отправился на поиски новой подруги, и весной в укромном логове зашевелятся под серым отощавшим боком мохнатые комочки – его новая стая. И она, Лютава, тоже вот-вот услышит зовущий ее голос… На этот раз она верила: и правда, уже скоро.

Но судьба нечасто приходит в том обличье, в каком мы ожидаем ее увидеть.

До следующего притока – реки Волосты – было от устья Гордоты не так далеко: менее дня хорошего пути. Но еще за полдень спереди донесся свист Барсука: кто-то ехал навстречу.

Обоз продолжал двигаться, и вскоре Лютава увидела из саней, как приближаются двое: Барсук на лыжах и еще какой-то незнакомый отрок на лошади.

– Вот, говорит, из Доброхотина! – Барсук махнул Лютомеру на отрока. – Вести у них важные.

Лютомер поднял руку, и поводчики стали останавливать лошадей.

– Вот князь Лютомер! – Барсук важно указал отроку на вожака. – А вон боярин и родич его, Богорад.

Отрок соскочил с лошади и поклонился, с опаской поглядывая на волчью накидку Лютомера.

– Кто ты? – спросил Лютомер. – Откуда?

– Из Доброхотина я! – Отрок еще раз поклонился подошедшему Богоне. – Вы – гощенья княжьего дружина? Меня боярин Держигость в Рознежичи послал. На Гордоте всем людям сказать, чтобы они дальше сказали…

– Да что сказать-то? – не выдержал Богорад. – Что Держага за дурня такого нашел, что двух слов связать не умеет?

– Я зато на коне ловко… – обиделся было отрок, но вспомнил, перед кем стоит. – Прости, боярин. Прибежали к нам люди снизу, от боярина Даровоя, из Селиборля. У них там уж ведомо: идет по Жижале-реке смолянский князь с войском, дань берет, городцы разоряет!

– Смолянский князь! – почти в один голос повторили оба вожака. – Какой смолянский князь?

Оба невольно подумали о том князе, которого знали, – Велеборе. Но также всем было известно, что Велебор, старший князь днепровских кривичей, умер прошлой весной.

– Говорят, зовет он себя Зимобором, Велеборовым сыном. Говорят, городец Верховражье на Жижале с боем взял, боярина тамошнего, Окладу, смертью убил, старейшину пленил, городец разорил. Теперь сюда идет.

Все замерли, молча пытаясь осмыслить эти новости – как невероятные, так и пугающие.

– С боем взял? – повторил наконец Лютомер.