Вдалеке, сквозь пелену тумана засветились пока еще тусклым светом размытые круги фар. Послышалось урчание дизельных двигателей. Шум нарастал. Вскоре к мосту подтянулась колонна грузовиков, автобусов, сопровождаемая двумя вездеходами на базе БМП. Пограничники тут же убрали заграждение со свободной полосы, на которой обычно производился осмотр автомобилей, и взмахнули зелеными флажками. Практически не проходя проверок и прочих таможенных процедур, колонна «КамАЗов» пересекла узбекско-афганскую границу. Один из водителей дальнобойной фуры начал было возмущаться, но, увидев на бортах грузовиков символику МЧС России, понял, что это гуманитарный груз, который не подлежит лишним проверкам, и сразу же успокоился. Дело-то святое! Соседняя страна пострадала от землетрясения.

Майор спецназа ВДВ Лавров, заслуживший у бойцов почетную кличку Батяня, опустил на глаза солнцезащитные очки – в стеклышках с зеркальным напылением поплыло серое утреннее небо и дымка тумана. Замелькавший за бортом грузовика пейзаж вызвал у майора двоякие чувства. С одной стороны, вспомнилось кровопролитное столкновение с талибами в горах, когда пришлось вызволять заложников, с другой – месяц, проведенный потом в военном госпитале в Кисловодске, когда он познакомился с симпатичной медсестрой. И вот спустя несколько лет он вновь оказался в Афганистане, правда, теперь в качестве сопровождающего гуманитарной колонны. В форме МЧС майор Лавров чувствовал себя неуютно, словно в чужую кожу влез.

Колонну для доставки гуманитарной помощи собирали в спешке. На формирование двух отделений десантников для ее охраны командование отвело Батяне лишь сутки. Коменданта миссии Лаврову представили лишь в Ташкенте на аэродроме – четыре часа назад. Колонна ровно мчалась по шоссе. Батяня решил первые километры проехать не в вездеходе, а в автобусе со спасателями, чтобы получше к ним присмотреться, понять, кто и чем дышит.

– Товарищ майор, разрешите обратиться!

Андрей Лавров оторвал взгляд от силуэтов гор, проступающих сквозь туманную дымку за окном автобуса, и посмотрел на молодого лейтенанта, сидевшего через проход от него.

– Обращайся. Чего тебе?

Лейтенант Авдеев наклонился поближе к своему комбату и, словно опасаясь, что его услышат настоящие эмчеэсовцы, тихо спросил:

– Как нас встретят местные?

Батяня сразу понял, о чем спрашивает лейтенант. Не о хлебе с солью шла речь и не о торжественных встречах в городах.

– Думаю, пока мы движемся по северным провинциям, колонне ничего не грозит. Но, когда миссия будет останавливаться для отдыха, надо держать ухо востро, – подтвердил сомнения Авдеева майор и добавил: – А теперь, если ты не против, я побуду наедине со своими мыслями.

Авдеев отвернулся к окну. Ощутив движение в салоне, Лавров чуть скосил глаза – щуплый мужчина в форме эмчеэсовца пробирался к нему. Спасатель был настолько тщедушным, что его то и дело бросало от сиденья к сиденью, но он пытался выглядеть внушительно, как и подобает руководителю миссии – коменданту. Склонившись к лейтенанту, он негромко кашлянул, давая понять десантнику, чтобы тот уступил ему место. Как только руководитель миссии МЧС опустился на сиденье, Лавров почувствовал слабый запах спиртного.

– Так легче переносить дорогу, – чуть ли не шепотом оправдался тот, кого Лаврову представили Николаем Викторовичем Чагиным, – не хотите?

Майор покачал головой, возвращая мужчине флягу. Судя по запаху, в ней был коньяк.

– Поскольку я, как комендант, отвечаю за все, что происходит в нашей миссии, то с вами, как с командиром охранения, мне необходимо провести инструктаж, – прозвучало достаточно расплывчато и казенно.