Остановившись на пороге, Уолтер Дэвон немного понаблюдал за ними с насмешливым огоньком в глазах. Джим, высокий, стройный, с седыми волосами и бело1 С к в о – индианка.

снежной бородкой, был, как всегда, исполнен достоинства, только стал немного медлителен в движениях, которые у него раньше были по кошачьи быстры.

Гарри стал на полфута ниже, чем в свои лучшие времена, немного согнулся в поясе, его громадные плечи чуть обвисли. Но большие старые руки были по прежнему сильны.

Сейчас он хлопотал у печки, поднимая в воздух тучи золы, Джим с достоинством накрывал стол, расстелив на нем рваную красную скатерть. Оба продолжали работать, несмотря на то, что в проеме двери застыл Уолтер – возраст застлал им глаза.

Дуновение золы достигло носа Джима, он чихнул, и оловянные кружки рискованно зазвенели у него в руках.

– Если бы ты был в лагере, – сказал Джим, – то своим шумом разбудил бы всех на окружности в десять миль. А у печи поднимаешь столько пыли, что можно задохнуться.

– Здесь тебе не индейский совет, – огрызнулся Гарри. – Готовь тесто для лепешек и заткнись.

– Лепешки уже готовы, – сообщил Джим.

Он вытащил их из шкафчика. От жары и времени они превратились в камень.

– Из этих лепешок можно построить дом, – заметил Гарри.

– Если и немножко суховаты, то очень полезны для твоего желудка, – парировал Джим. – Ничего, побольше поработаешь беззубыми челюстями, хоть поменьше будешь болтать.

– Хэлло! – громко произнес Дэвон.

От неожиданности оба старика быстро повернулись к нему. Гарри инстинктивно схватил кочергу с такой силой, что тяжелая железная палка задрожала, а рука Джима дернулась вниз, к револьверу. Но тут они рассмотрели визитера, и их лица расплылись в широких улыбках.

Глава 8

Противоречивые точки зрения

Старики оказали Дэвону самый радушный прием. Они редко его видели, Уолтер был далек от них по своим взглядам, и вообще принадлежал к другому поколению, но он был сыном Джека Дэвона, а поэтому не мог быть не прав!

Они усадили его на лучший стул, предложили табак для жевания и для трубки, а когда тот отказался, поторопились накормить.

На столе появился поджаренный на открытом огне кролик, чье мясо было таким нежным, что отставало от костей, только что испеченные кукурузные лепешки и благоухающий дикий мед, с которым их надлежало есть, сладкие дыни, выросшие на краях водяных резервуаров, в местах, отгороженных от скота.

Эти старики, когда хотели, вели себя как настоящие аристократы и своими изящными манерами могли бы сойти за королей. А когда после еды они закурили трубки, в жалкую маленькую хижину как бы ярким солнечным светом ворвались воспоминания о славных прошедших днях.

Когда Джим вышел за дровами, чтобы подогреть воду для мытья посуды, Дэвон произнес:

– А он выглядит таким же бодрым, как всегда.

– Джим как тростник, – возразил Гарри, покачав головой. – Как тростник, который потерял сердцевину и становится коричневым к концу года.

– Что ты хочешь этим сказать, Гарри?

– Я боюсь за Джима, – был ответ. – Теперь он уже не может ходить вверх и вниз по склонам холмов, как делал всего несколько лет назад. Он так изменился! Похоже, ощущает себя стариком куда больше, чем есть на самом деле, и я могу сказать тебе причину!

– Хотелось бы знать.

– Это недостаток образования, Уолт. Будь я проклят, если это не так. Конечно, книги – совсем не то, что можно иметь, когда живешь в прериях и каждое утро взваливаешь на свои плечи груз с олениной.