Халат упал на пол, и она оказалась обнаженной. Мерно гудевший под потолком вентилятор посылал легкую прохладу, слегка шевеля волосы. Луис легко подхватил ее на руки и положил на кровать, на белоснежные простыни.

На мгновение ослепительная вспышка молнии осветила комнату, выхватив на секунду из тьмы могучее тело Луиса. Он избавился от единственной детали своего туалета и через миг тоже оказался на узкой кровати.

Она потеряла голову, когда он прижался к ней. Нежные, томительно-жгучие поцелуи дурманили сознание, и Кристи все глубже и глубже погружалась в сладострастную пучину наслаждения. Луис не торопился. Он покрывал частыми поцелуями ее тело, шепча при этом ласковые, нежные слова о том, как она прекрасна.

Неожиданно он отпрянул от Кристи и поглядел с укором в ее все еще искаженное страстью лицо.

— Ты назвала меня Марком!

Кристи недоуменно уставилась на него. Она все забыла, потеряв голову от его поцелуев и ласк, так что, наверное, невольно оговорилась. Конечно, она и думать не думала о Марке.

Луис отвернулся от нее.

— Так вот в чем дело! Ты, видно, очень тоскуешь по мужу… Прости, но я не воспользуюсь ситуацией.

Он встал и быстро оделся. Затем вышел, даже не взглянув на нее.

Кристи натянула простыню на свое измученное ласками тело, ждущее любви. Мысленно она умоляла его остаться. Страсть причиняла настоящую физическую боль. Боже, как же она желает его, Луиса, а вовсе не Марка.

Почему она прошептала имя Марка? Вряд ли удастся найти оправдание своей страсти, которая была так нехарактерна для нее. Видимо, ее чувства к Луису оказались гораздо серьезнее, чем она предполагала.

Это откровение было просто пугающим. Кристи всегда считала себя здравомыслящей, разумной женщиной и не допускала мысли, что способна влюбиться в Луиса Адамса. Для него она только забава, одно из многих приключений. Через несколько часов они расстанутся, и потом тот и думать забудет о ней. Кристи вспомнила, как за ним увивалась Сэнди, и разозлилась на себя за глупость.

В ту ночь Кристи так больше и не удалось заснуть, но утром она почувствовала себя на удивление бодрой. Она села в машину Луиса и улыбнулась ему.

— Жаль, что ночью так и не пролился дождь, — сухо произнес он. — Я все-таки на него надеялся, когда гремел гром.

— Да уж, — согласилась Кристи. — Дождя в этих краях не было года два, если не больше.

Она очень смутилась, когда утром он постучал в дверь ее комнаты и разбудил перед дорогой. Во время сборов Кристи не смела поднять глаза и всячески избегала возможности случайно оказаться рядом с ним.

У Луиса оказались на редкость крепкие нервы, так как он даже спросил, хорошо ли она спала, словно ничего между ними не произошло! Каким-то чудом она нашла в себе силы солгать, что отлично выспалась.

Они больше ничего не сказали друг другу за всю короткую дорогу до аэродрома, и оказаться наконец в обществе других людей для Кристи было огромным облегчением. Однако теперь, подойдя к самолету, который должен был унести ее прочь, она, казалось, отдала бы все на свете за возможность остаться вдвоем с Луисом.

Она рассеянно слушала, как он рассказывал знакомому пилоту про кровопролитные стычки на севере, откуда он приехал несколько недель назад, и вздрогнула — ведь ему предстояло туда возвращаться! Ей захотелось броситься ему на шею и умолять лететь в Англию вместе с ней.

— Кристи!

Все трое обернулись на окрик. Через поле к ним направлялся Пол Моррисон. Для нее это была полная неожиданность. Высокий и обаятельный, Моррисон занимал важный пост в миссии ООН. Именно он принимал ее на работу еще в Лондоне — целую вечность назад. Несколько раз с тех пор они виделись — Пол постоянно разъезжал по стране, бывал он и в Нгуру.

— Рад видеть тебя.