Недалеко от ранчо дона Хуана Мигеля стояла превосходнейшая образцовая ферма, основанная отставным французским полковником, который в числе многих других французов после беспорядков 1815 года покинул родину и искал убежище в Америке. Растреадору не раз приходилось оказывать соседу немаловажные услуги, которые нельзя было вознаградить никакими деньгами, но француз, человек находчивый, бывший ученик парижской Политехнической школы, нашел чем отблагодарить соседа. Он решил поделиться с его мальчуганами кое-чем из своих обширных знаний. Зазвав детей к себе на ферму, он серьезно занялся их образованием. Вначале, пока мальчики усваивали первоначальные знания и понятия о различных вещах и науках, оба ученика одинаково успешно подвигались вперед, но вскоре между ними проявилась большая разница: Торрибио во многом опередил своего названного брата. Впрочем Пепе это нимало не огорчало: сам он приобрел все, что находил нужным и полезным для себя, а до остального не имел никакой охоты. Пепе прекрасно читал и писал как по-испански, так и по-французски, знал арифметику, немного из географии и истории, — и этого, по его мнению, было совершенно достаточно. Его неудержимо влекло в простор лесов и необъятных саванн; мало-помалу он стал пренебрегать своими уроками и, наконец, совершенно отказался от занятий. Торрибио же, в противоположность Пепе, занимался с величайшим усердием, и чем больше приобретал разных сведений, тем сильнее разгоралась в нем жажда знаний. Чрезвычайно быстрое соображение помогало ему схватывать многое налету и разрешать верно и быстро самые трудные задачи. Его успехи и способности приводили в восхищение его преподавателя. В течение десяти лет молодой человек приобрел все те знания, на которые обыкновенно молодежь употребляла не менее пятнадцати. В один прекрасный день ученый француз объявил, что никаких других знаний он не может передать ему, так как уже рассказал своему ученику все, что сам знал.

Почтенный Хуан Мигель от души радовался всем приобретенным молодым человеком знаниям и премудрости, хотя сам не был сведущ в науках; радовался тем более, что все эти познания не помешали юноше стать самым искусным и ловким охотником пампы, а кроме того еще и выдающимся растреадором, обещавшим со временем превзойти его самого.

Действительно, первой заботой Хуана Мигеля, как только его мальчуганы стали кое-что понимать, было приучать их к познанию следов и исподволь готовить из них растреадоров, которые со временем, когда он сам состарится, могли бы с честью заменить его.

Достаточно было нескольких вступительных уроков, нескольких случайных прогулок, чтобы убедить опытного растреадора в том, что его родной сын Пепе, хотя и может сделаться со временем хорошим следопытом и даже недюжинным искателем следов, но никогда не станет равным ему, старику, в этом деле. У Торрибио же он не мог отрицать той врожденной способности, той загадочной силы и проницательности зрения, той необычайной чувствительности глаза, какие отличают от остальных людей выдающихся растреадоров. Мальчик, конечно, и не подозревал в себе этих способностей и крайне удивился и обрадовался открытию своего названного отца.

В несколько лет, благодаря усердному упражнению и основательному изучению следов под руководством опытного растреадора, врожденная способность Торрибио развилась с такой удивительной быстротой и так сильно, что Хуан Мигель несколько раз позволял юноше заменить себя, причем Торрибио ни разу не сделал ни малейшего промаха. Старый растреадор внутренне гордился своим воспитанником и чувствовал себя счастливым при мысли о том, что по смерти своей он оставил после себя достойного преемника, который, без сомнения, не только не уступит ему, но вскоре даже превзойдет его самого.

Что касается Пепе, то и он был юноша не без достоинств, и будь он один, он, вероятно, пользовался бы заслуженным уважением, но сравнение с Торрибио окончательно губило его. Превосходство брата во всем делало Пепе совершенно незаметным.