|
Кстати, нападение на сторожа магазина тоже произошло под утро. Необходимо дать задание экспертам выяснить, не одним ли и тем же предметом взламывались запоры магазина и тира. То же самое сделать и со следами, обнаруженными на земле у тира и магазина. Что между убитым преступником и кражей оружия есть связь, сомнений ни у кого не вызывает. Вот я и предлагаю проверку этой версии, а заодно и выяснение причины убийства неизвестного в парке поручить товарищу Ветрову. В помощь ему необходимо выделить не менее двух оперативных работников. Нельзя исключать – преступники могут использовать оружие, чтобы добыть деньги или ценности. Поэтому необходимо усилить охрану банков, сберегательных касс, тщательно проинструктировать всех инкассаторов, работников торговли и кассиров предприятий и организаций.
Генерал помолчал немного, а затем, обращаясь к Ветрову, спросил: – В ОТУ еще не установили фамилий погибших? – Нет, товарищ генерал. Я перед совещанием звонил, говорят, завтра или даже послезавтра дадут ответ. Генерал повернулся к Севидову: – А по нашей картотеке по кличкам Шкет и Глухой никто не значится? – Никого нет, Виктор Алексеевич. Я сегодня по телетайпу разослал запросы по местам лишения свободы. Ведь старшина Марков ясно слышал такую фразу: «И ты, Шкет, не думай, что за тебя будет просто так мазу тянуть Глухой». Это значит, что Глухой где-то отбывает срок наказания. – Ну, а не забирали наши товарищи в ту ночь пьяного из трамвая? – Да, экипаж патрульной автомашины Октябрьского отдела по просьбе водителя трамвая взял его и доставил в вытрезвитель. Что касается Коротковой, то я уверен, что она всю правду рассказала. Вскоре совещание закончилось.
ДАНИЛЮК ОТПАДАЕТ
Дверь открыл Данилюк – высокий, худой человек, выглядевший старше своих лет. Слегка прихрамывая, прошел в комнату и, узнав, что пришедшие из уголовного розыска, суетливо предложил сесть. Данилюк жил вместе с родителями, но дома их не было. «Это, пожалуй, к лучшему», – подумал Ветров. – Скажите, Виктор Адамович, вы давно работаете в тире? – Два с половиной года. Сразу после освобождения и устроился туда. – А за что судимы? Ветров хорошо знал, за что был судим Данилюк, но хотелось убедиться, искренен ли он с работниками уголовного розыска. Данилюк помрачнел, но рассказал все без утайки. Затем, не ожидая следующего вопроса, с обидой сказал: – Вы решили, что раз человек судим, значит, тир дело его рук. Напрасно так считаете. Мне хватило одного урока. Помнить его буду всю жизнь… – Зря обижаетесь, – перебил Ветров. – Мы со всеми, кто работает в тире, беседуем. Это, во-первых. Стараемся отбросить сомнения в отношении людей, не причастных к преступлению. А во-вторых, к вам у нас имеется несколько вопросов. Что вы делали вечером 27 июля? – Двадцать седьмого? – задумался Данилюк. – Это перед ограблением? Был в кино. – С кем? – Со своей девушкой, Наташей Семеновой. – И что смотрели? – В «Летнем» «Фанфан-Тюльпан». Сеанс начался в девять тридцать. – А где вы встретились с Наташей? – В парке… Я ее ожидал недалеко от тира, там рядом вход имеется. Наташа приехала трамваем, и мы пошли к кинотеатру. Увидев, что Майский делает в блокноте какие-то заметки, Данилюк улыбнулся: – Это вы можете легко проверить. Когда мы выходили после сеанса из зала, я увидел на полу кошелек. Поднял его, открыл, а там деньги. Мы отдали его администратору. Она при нас пересчитала деньги, там было сто сорок рублей, записала мою и Наташину фамилии. |
