Кто это сделал? С какой целью? И как этого «кого» поймать? Собственно, Филя уже потихоньку начал отвечать на эти вопросы. Нашел же он по отпечаткам краски тринадцатую квартиру!
Правда, от одного из этих вопросов Филя даже прыснул смехом, не удержался. Как это – с какой целью? На это никто не ответит. С какой целью хулиганы ломают почтовые ящики, разбивают окна на лестничных площадках, выбрасывают пачками старые газеты с верхнего этажа? Без цели. Просто так.
Филя вообще считал, что самыми необъяснимыми вещами на свете являются всякие глупости и неприятности. Такой вывод он сделал в одном недавнем споре с папой. Правда, спором их трудный разговор все таки нельзя было назвать. Папа возмущался по поводу случайной двойки по русскому.
– Я все жду! – громко говорил он. – Я жду, когда ты, наконец, поймешь, что все имеет свои причины и следствия. Твоя необязательность превратилась в двойку, двойка в будущем превратится в обыкновенное незнание. А это самое страшное. Незнание превращает жизнь в скучное существование.
– Ни во что оно не превращает, – проворчал Филя.
– Что ты там бормочешь? – недовольно переспросил папа. – Значит, ты имеешь на этот счет свое мнение? И какое же?
– Не имею, ничего я не имею, – отмахнулся Филя. – Просто мне кажется, что незнание, наоборот, интереснее всех знаний.
У папы от удивления брови медленно поползли на лоб.
– К как это? Будь добр, объясни.
– Да все просто. Чего то не знаешь – и стремишься узнать. И узнаешь. Вот и интересно. А если уже знаешь, то сидишь довольный, как… Как компьютер!
– Интересный ход мыслей, – хмыкнул папа. – Только я почему то не замечаю за тобой именно этого стремления. А кстати, вот ты не знаешь, как появилась эта двойка. Подумай, пожалуйста, используй свой метод и пойми, в чем причина. Поинтересуйся, так сказать, у самого себя.
– А неприятности вообще необъяснимы! – воскликнул в сердцах Филя и вздохнул. – Это просто несправедливость… Вот, например, объясни мне, если ты все знаешь о природе, для чего существуют комары?
– При чем тут комары? – удивился отец. – Ты какие то глупости говоришь.
Папа был ученым биологом, и поэтому Филя так хитро повернул разговор. Чтобы интереснее было беседовать.
– Ничего не глупости. – Филя уже говорил увлеченно, будто и забыл, что он виноват. – Я к тому говорю, что существование в природе этой гадости объяснить нельзя. Это – просто неприятность. Вот так и двойка моя.
Папа рассмеялся:
– Неожиданное сравнение! Все таки, в отличие от полчищ комаров, твою двойку можно прихлопнуть, да? В смысле – исправить. Хорошо?
Филя кивнул. А что тут скажешь? И так запутался. Знания, незнания, причины, следствия… На умные темы с папой лучше не разговаривать. Только начинаешь что то объяснять, а он уже спешит все в шутку превратить. Привык, наверное, разговаривать с Филей младенцем. И никак до него не дойдет, что его сын – вполне взрослый человек. Как говорил Карлсон, в полном расцвете лет. Скоро тринадцать будет. И хоть считается это число несчастливым, Филя дождаться не мог следующего дня рождения. А кто же его не ждет – всякое живое существо стремится стать постарше!
Филя все таки заметил, что с годами вовсе не легче становится выражать свои мысли. Наоборот, кажется, все труднее и труднее сказать все так, как думаешь.
«Наверное, мои мысли становятся сложнее», – вздохнул Филя.
Вот и сейчас никому на свете не сумел бы он объяснить свою радость… Любой человек, послушав Филю, покрутил бы у виска пальцем – и был бы прав. Он рад тому, что кто то в подъезде разрисовал стены и лифт! Вот это да!
Филя в очередной раз закашлялся и повернул ручку двери. |