Валентин Аккуратов. Следы ведут в океан
— Следы! — крикнул в микрофон Михаил Титлов — командир самолета. Радист и я бросились в кабину пилотов, откуда был хороший обзор, Ни в первое мгновение, ни в следующее мы не поверили Михаилу Алексеевичу. Это казалось немыслимым… …Двухмоторный самолет уже более четырнадцати часов курсирует над просторами Северного Ледовитого. Наша задача — выяснить, как распределяются льды в океане. На основании этих данных можно будет предсказать условия плавания для караванов судов. Неожиданно мое внимание привлекла странная полоса, которая легкими штрихами пересекала ледяное поле, проплывающее под нами. Приподняв светофильтры, я стал внимательно вглядываться в эти полосы… — Следы! — Возглас командира оторвал всех от привычных занятий. Члены экспедиции устремились в кабину пилотов. Машина шла на небольшой высоте. Цепочка следов промелькнула гак быстро, что мы увидели позади самолета в снежном мареве полярного дня лишь нечеткую полоску. Ее можно было принять за трещину, вдоль которой прошел белый медведь в поисках нерпы. — Разыграть вздумали, — разочарованно протянул всегда немного скептически настроенный радист Герман Потарушин. — Нет, точно следы, — недоуменно ответил самому себе второй пилот Афинский. Титлов, прищурившись от напряжения, вновь старательно выводил машину на нечеткую 'полоску следов, чтобы рассмотреть ее как следует, — Правда, следы!.. — еще раз подтвердил командир. — Показалось, — вздохнул Потарушин. — Мы же так далеко от материка и в трехстах километрах от Диксона. Ни одного сигнала бедствия в этот месяц не было, С неба, что ли, люди свалились? Марсиане? Мы перешли на бреющий полет над вершинами торосов. — Смотрите, вот они, "марсиане", левее голубого тороса! — крикнул Титлов. По заснеженным льдам вились следы — очевидно, шли двое с нартами. Теперь без сомнения можно было оказать — шли люди. И шагали они как люди следы их тянулись бесконечной синусоидой, потому что люди не могут ходить строго по прямой, как, например, белые медведи, и белые медведи не тащат за собой нарты. И видимо, один из людей покрепче или помоложе, потому что следы упорно оттягивало вправо, в сторону океана. Это делалось вряд ли нарочно. Вдруг за очередной грядой торосов следы пропали. Под нами было чистое заснеженное поле. — Что за чертовщина? — пробурчал Титлов. — Проглядели, — сказал я. — Люди, видимо, спрятались в торосах. Курс обратный! Титлов развернул машину, Мы снова прошли над грядой торосов. Следы обрывались в изломах льда. — Они почему-то прячутся от нас! — проговорил Афинский. Мы переглянулись. Такое совсем не вязалось с представлениями об Арктике и полярниках. Люди прячутся от людей, оказавшись среди океана, в сотнях километров от населенного пункта! — Садимся? — предложил я Титлову. Садиться на океанский лед — предприятие рискованное. Одиночный самолет, без страховки другим, да еще на колесах! Я пожалел о сорвавшемся слове, но люди… Ведь одни в океане! Титлов внимательно посмотрел на меня и молча кивнул головой. — Осмотрим вон то ледяное поле, прикинь, размеры, толщину заснеженности. Состояние льдины делало посадку возможной. Смущали колеса: как они поведут себя на заснеженной льдине? Сбросили дымовую шашку для определения ветра и ориентировки. Шурша покрышками, самолет мягко пробежал по льду и остановился. Выскочили и осмотрелись. Лед крепкий и надежный. — Пойдем, — сказал Титлов. |
