Хэрольд все это время помогал отцу из тени, не желая раньше времени заявлять о себе. Постепенно вокруг него сформировался определенный круг людей, с которыми его видели чаще всего.

Вольные степи так и не решились напасть. Канал поставки железной руды им перекрыли. Степняки пытались договориться, желая торговать с Андоттом, но Летум не хотел вооружать врагов. Оставалось надеяться, что другие страны понимают угрозу, которая исходит от Вольных степей, и благоразумие возобладает над жаждой наживы.

Когда ситуация стабилизировалась, армия вернулась в военный город рядом со столицей. Хэрольд предложил Вере работу в алхимической лаборатории. Перед этим ему, правда, пришлось пережить долгий и трудный разговор с отцом. Не сразу, но принцу удалось убедить короля не требовать от Давьерры подписания рабского контракта. Летум действительно не понимал, почему он должен считаться с чувствами и желаниями своей подданной, которую можно ни о чем не спрашивать, а просто заставить.

Эта отцовская черта неимоверно раздражала Хэрольда, но он понимал, что короля уже не изменить. Тот просто вот такой.

В итоге Хэрольду пришлось напоминать отцу про Вальтегора. Сбежавший алхимик всегда был больной темой для правителя. Летум, так и не узнавший, куда исчез его главный алхимаг, ненавидел вспоминать о нем.

— У человека должен быть выбор, отец, — говорил Хэрольд, наблюдая за тем, как взбешенный Летум вышагивает по кабинету. — Или хотя бы иллюзия выбора.

Король остановился, внимательно взглянув на сына.

— Что ты имеешь в виду?

— Посуди сам. Она жена сына генерала. Со временем Эрион и сам может стать генералом. Благодаря ее пилюлям он уже перешел на седьмой ранг. Еще пара лет — и он догонит своего отца. Харты верны королевской семье. И ты прекрасно это знаешь, отец. За эти годы эта семья успела доказать свою верность. Они никогда не уйдут из Андотта.

— Ты этого не знаешь, — отмахнулся Летум. При этом он выглядел уже более спокойным.

— Да, не знаю, — согласился принц. — Но я в этом уверен. Если сейчас принудить ее к чему-либо, то мы потеряем не только талантливого алхимика, но и самых верных сторонников. Харты не простят нам такого обращения с Давьеррой. Кроме того, не забывай, после свадьбы она вошла в семью Харт, а они один из старейших домов Андотта. Если другие аристократы узнают, что ты заставил члена такого рода подписать рабский контракт, то поднимут вой до небес.

Летум рухнул в кресло и поморщился.

— Ты прав, — согласился король, а Хэрольд выдохнул облегченно, на мгновение прикрыв глаза. Он не мог позволить отцу совершить такую ошибку и был рад, что тот все-таки одумался.

С того времени Вера начала работать в лаборатории. Работа эта ей нравилась, ведь она могла помогать людям с помощью своего таланта. Кроме того, в столице нашлась богатая библиотека, благодаря которой она могла пополнять свои знания. Не стоит забывать и о письмах Вальтегора. В них алхимик сообщал много интересного. Они с Давьеррой часто обсуждали редкие рецепты, делились новостями мира алхимии, рассказывали о своих открытиях или неудачах.

Хэрольд знал о письмах, но никому не говорил и ничего не делал. Подобное просто не могло укрыться от него. Он пристально наблюдал за Давьеррой и видел, что общение с дальним родственником стимулирует ее. Принц понимал: стоит ему сказать об этом отцу, как тот немедленно решит вмешаться. Хэрольд не мог допустить этого, поэтому закрывал глаза на переписку.

Он понимал, что Вальтегор, вероятнее всего, не вернется в Андотт. Первое время Хэрольд чувствовал неудовлетворение. И дело даже не в том, что он расстраивался из-за потери алхимика такого уровня, просто он не хотел признаваться себе, что ошибся в своих расчетах. Впрочем, спустя время Хэрольд милостиво простил себе такую недальновидность, решив, что Лира была неучтенным фактором.