«Посмотрим, что вы минут через десять будете думать», – злорадно усмехнулась экскурсовод Эшба. Эти мысли не мешали ей приветствовать дорогих гостей и с улыбкой приглашать следовать за собой. Имелся у нее еще один секрет: Ханифа никогда не проговаривала каждый раз один и тот же текст. Старалась импровизировать, нарушать регламент. Иной гид получил бы за такое нарушение правил по первое число, но ей, как отличному сотруднику, многое сходило с рук.

* * *

Ханифа Эшба начинала работать в Новоафонском заповеднике младшим научным сотрудником, лишь спустя пять лет переквалифицировалась она в гида. Это решение никого не удивило: платили экскурсоводам не в пример лучше. Никто не догадывался, что главной причиной, заставившей Ханифу пойти в гиды, было желание… спасти пещеры от туристов.

Наблюдая за наглеющими посетителями, которые то и дело норовили отломить кусочек сталактита «на память», оставляли после себя кучи мусора, а после любого замечания начинали качать права, Ханифа прониклась стойкой неприязнью к «уважаемой публике». Она молчала, она вежливо улыбалась, она терпела. Но в душе Ханифы бушевал ураган. А тут еще стали с невиданной скоростью распространяться в пещерах плесень, мхи и лишайники, медленно, но не-умолимо разрушая уникальную подземную экосистему.

– Антропогенное воздействие, – говорили исследователи на совещаниях. В переводе на человеческий язык это значило: туристы убивают пещеры.

Увы, туристы – это деньги; ради них были построены метро, пешеходная тропа и все остальное. Ученым удалось закрыть для посещения часть залов, но на полный запрет туризма нечего было и надеяться.

Однако, подумав, Эшба поняла, что спасти пещеры можно. Пытливый ум молодой женщины искал выход, и в итоге на свет появился экскурсионный проект «Ужасы наших пещер». Никакой чиновник не одобрил бы такое, а директор заповедника, узнай он об этом безобразии, тут же выкинул бы женщину с работы. Но Эшба действовала осторожно.

– Дорогие коллеги, – начала Ханифа совещание экскурсоводов, на которое администрация отправила всех сотрудников Новоафонских пещер, – посетители все чаще жалуются на то, что в пещерах много мест, кажущихся страшными и даже опасными. Люди там чувствуют себя неуютно, бывает – паникуют. Есть опасения, что это может вызвать отток клиентов.

Именно эти последние слова открыли перед Ханифой и ее «проектом» все двери и обеспечили полное содействие.

– В связи с этим, – продолжала говорить экскурсовод Эшба взволнованным голосом, – необходимо произвести детальный осмотр доступных для туристов залов. По возможности все опасные места нужно либо закрыть для осмотра, либо не включать в них освещение.

Двадцать минут спустя, когда ее коллеги, вооружившись фонарями и планшетами, отправились совершать мониторинг, Ханифа с блаженством растянулась в кресле.

– Мне даже не придется лазать там самой, ха-ха-ха! – счастливая Эшба едва не пустилась в пляс.

– Грот Олень, – объявила Амра, сверившись со списком, – не представляет опасности.

Ханифа кивнула, но сама при этом размышляла, как бы лучше поставить лампу.

«Это сейчас не представляет, – включила она воображение. – Немного поработаю, и это уже не олень выйдет, а динозавр, хе-хе-хе».

В конце Кораллитовой галереи, где ступеньки вели вверх, нависала над головами женщин зловещая каменная глыба, непонятно каким чудом державшаяся до возведения опор.

– Вероятность падения? – спросила Ханифа, и ей самой стало на миг не по себе.