Изменить размер шрифта - +
Круто развернул противника лицом к себе — ещё успел удивиться: как по весу противник-то легковат. Удар коленом под дых — услышал выдохнутое хеканье. Мгновенный шаг назад от отяжелевшего на его поддерживающей руке тела — и ногой в бедро послал его в стену. Треснется — можно и поговорить, какого…

Тот ещё летел на сближение со стеной, а сбоку к изумлённому Жене, хищно пригнувшись, метнулся ещё один — тоже какой-то вихлястый и сухощавый, с согнутыми по бокам руками — справа тускло блеснуло лезвие ножа.

«Вот чего мне для полного счастья не хватало…» — хотелось воображаемо процедить сквозь зубы, пока одним разворотом уходил от удара ножом снизу. И ногой по почкам вколотил нового противника, не успевшего развернуться к нему, в лифт. Оттуда и послышался сухой перестук упавшего ножа.

Двери лифта неспешно закрылись, и кабина поехала туда, куда её послал Женя.

На первый этаж. Успел сунуть в кабину кулак — стукнуть по кнопке щитка.

Кто такие?

Кто послал?

Не предупредив, что столкнутся с человеком, умеющим драться?

Или об этом факте не знали?

И главный вопрос: за что?

Он не спеша подошёл к подвывающему, приткнувшись к полу под стеной, типу. Поднял за ворот куртки, прихватив часть плеча. Шваркнул типа спиной о стену, заставляя встать на ноги.

— Кто такой? — суховато спросил Женя, спокойно глядя в карие глаза, с ненавистью вперившиеся в него. — Считаю до трёх, — ухмыльнулся он. — Промолчал — дал согласие на недобитка. Меня понял? Кивни.

Тот дёрнулся, пытаясь вырваться.

— Понял, — уже ледяным тоном констатировал Женя. — Ладно. Раз сказал, так для проформы сделаю это. Раз. Два. Три.

Вместе с высказанным «три» противник резко дёрнулся уже не в сторону, а вниз — просто-напросто рухнул на пол всей тяжестью тела. Расстёгнутая куртка осталась в руке изумлённого Жени: парень выпал из неё — и сразу, без перерыва, невероятно изогнувшись, прямо с пола, помогая себе руками, шустро, чуть не ласточкой сиганул в сторону. Там, всё ещё на коленях, юркий противник уже гибкой ящерицей вильнул за лифт, и вскоре послышался панический дробный топот, постепенно затихающий вниз.

Постояв в лёгком недоумении, Женя критически оглядел куртку — нечаянную добычу победителя, и легонько встряхнул её. Явно не утяжелена какими-то интересными предметами, вроде огнестрельного оружия. В карманы лезть побрезговал.

Огляделся. Мусорить на площадке не хотелось. Подошёл к подъездным окнам, которые выходили во двор, открыл форточку. Этот, сбежавший, выскочит как раз вовремя, чтобы получить падающую вещь от снисходительного победителя. Ну, если он сообразит оглянуться на дом и если куртка не свалится на крышу над подъездной дверью.

Женя вошёл в квартиру воспрянувший духом.

Хм. Немного помахал кулаками, а как успокоился. Сходить, что ли, пару раз в родную секцию? Давненько там не был.

Постоял в прихожей, глядя в зеркало и не видя его. Поухмылялся. Без очков он встретил сегодня несколько человек. Все на будущее живы. Автописьмо молчит. Потому как судорога пальцев, словно сжимающихся вокруг карандаша, обычно начинается сразу.

А если попробовать заняться тем самым углублением? И выявить ту самую суть человека, которого пишешь? Ну, заняться тем, что подсказала Ирина?

Но, едва он прошёл в угловую комнату — застеклённый зал-мастерскую, как мгновенно забыл о работе с карандашом. Давным-давно оставленные мольберты с незаконченными акварелями мгновенно притянули его взгляд. Он прошёл мимо двух, задержался у третьего, вгляделся. Рассеянно взял с тумбочки забытую чашку с высохшим кофе, так же машинально поставил её на место…

Где-то через несколько часов он торопливо заканчивал последнюю акварель, будто кто-то освободил его руки и душу.

Быстрый переход