– Да какой я музыкант! Так, лабу в ресторане играю. А вот из сына я сделаю музыканта, настоящего… Он будет так играть, так играть…

– А вдруг у него не будет слуха? – иронически заметил Глеб Сиверов.

– Да ну, не будет слуха! Ведь Валя пианистка, я – гитарист, и у сына должен быть слух.

– А, тогда понятно.

– Знаешь, друг, моя жена окончила Гнесинку, она даже один раз выиграла конкурс.

– Ну что ж, поздравляю.

– А потом, знаешь, она вот связалась со мной, и ей уже стало не до музыки, не до конкурсов.

– Напрасно, надо было играть.

– Да она играет, она даже беременная не вылезала из-за пианино.

Глеб подошел к машине. Парень почему-то шел за ним.

– Слушай, друг, может, выпьем? Вот у меня здесь с собой бутылка коньяка.

– Да нет, приятель, ты что, я за рулем.

– Да к черту! Брось машину, я здесь недалеко живу, вот в этом доме, – парень кивнул на старый пятиэтажный дом. – Телефона у меня нет, так я выскочил к автомату.

– Послушай, а почему ты не едешь в роддом? Купи цветов и поезжай.

– Я бы и поехал, да у меня нет денег на цветы. Деньги обещали только завтра.

– Я тебя поздравляю. Сын – это очень хорошо. А у меня еще куча дел.

– Да какие дела? Брось! – настаивал парень, явно не желая так просто расстаться с Глебом. – Тебя как зовут?

Глеб почему-то вздрогнул. Права и паспорт были на фамилию Молчанова Федора Анатольевича.

– Меня зовут Федор.

– А меня – Паша, Павел, – сказал парень, ударив себя в грудь. – Так вот, Федор, я назову сына в твою честь.

– Да нет, не надо, – улыбнулся Глеб.

– Почему не надо? Красивое имя. Федор Шаляпин… – мечтательно произнес парень, тряхнув длинным хвостом за спиной.

– Назови его лучше Глебом.

– Как ты говоришь? Глеб? Тоже классное имя. Ладно, скажу жене: Глеб или Федор. А кто такой Глеб?

– Глеб – это князь, – сказал Сиверов, глядя в глаза парню. – А еще у меня был друг, его звали Глебом.

– Пусть она выбирает. Мне, в общем-то, все равно как его назвать – Глеб или Федор. Мне нравится и то, и другое имя, – и парень вытащил из сумки бутылку коньяка. – Ну, давай хоть по глотку!

– Нет-нет, – сказал Глеб, – мне надо ехать. Извини. А тебя поздравляю, – он крепко пожал худую ладонь парня и хлопнул его по плечу. – Удачи тебе, приятель. Лучше Глеб, – добавил и почувствовал, что смутился.

– Хорошо, пусть будет Глеб, – парень сорвал пробку с коньяка и прямо из горлышка сделал несколько глотков. – На, глотни.

– Нет, извини, – Глеб быстро сел в машину, запустил двигатель и рванул с места.

Проехав метров пятьдесят, он взглянул в зеркальце заднего вида. Парень растерянно стоял у дороги, сжимая в руках бутылку коньяка.

«Счастливец, – подумал Глеб. – Интересно, назовет он моим настоящим именем своего сына или нет?»

Но додумать эту мысль он не успел. Впереди появился гаишник и, махнув жезлом, приказал остановиться. Глеб прижался к бровке тротуара. Сержант милиции неторопливо, вразвалочку подошел к «жигулям», посмотрел на номер, затем представился.

– Ваши права.

Глеб абсолютно спокойно протянул документы.

– Вы проехали на красный свет, – заметил сержант.