— Все, — с удовольствием констатировал водитель.

— Да. Пожалуй, действительно все, — неохотно согласился генерал. — Все и все…

— Отчетливая работа, — продолжал восторгаться шофер. — Раз, и нету!

— В том числе и заложников, — напомнил Федор Филиппович. — Это как если бы ты попросил меня вынуть занозу из пальца, а я бы оттяпал тебе руку топором — раз, и нету! И возиться не надо, и занозы как не бывало…

Они слегка ошиблись в оценке результатов лихого спецназовского штурма: в квартире были мертвы не все. Когда слезоточивый газ вытянуло на улицу через выбитые окна и двери, обнаружилось, что один из заложников жив. Это был генеральный продюсер и отец-основатель «Северо-Запад ТВ» Изя Кац. Он лежал в луже собственной крови на замусоренном кусками штукатурки, битым стеклом и обломками аппаратуры полу рядом с перевернутым креслом. Изголовьем ему служил пробитый осколком гранаты системный блок компьютера. Кац лежал с закрытыми глазами, зажимая скользкими от крови пальцами культю оторванной почти по локоть руки, и время от времени надсадно кашлял, выталкивая из легких остатки слезогонки. Двое спецназовцев, подойдя, склонились над ним.

— Гляди-ка, живой, — с удивлением сказал один и с легкой досадой добавил: — Надо же, всего один уцелел, и тот еврей!

— Перед богом все равны, — возразил второй, защелкивая предохранитель автомата. — А этот долго не протянет.

Лежащий на полу человек открыл глаза.

— Пик вашу мать, — очень по-русски сказал своим освободителям Иосиф Наумович Кацнельсон и тихо умер.

Глава 4

Глеб остановил воспроизведение, и человек на экране замер, подавшись вперед и набычившись, как будто готовый проломить стеклянную преграду и броситься в рукопашную. У него было смуглое лицо, почти до самых глаз заросшее черной с проседью бородой, и широкие плечи, обтянутые линялой камуфляжной курткой. Надвинутый до самых бровей козырек армейского кепи затенял глаза; фоном, как обычно в такого рода записях, служила белая простыня. Правая рука Джафара Бакаева по прозвищу Черный Волк сжимала цевье автомата, поверх кепи был повязан зеленый шарф, концы которого свешивались на плечо.

— Мир содрогнется от нашего гнева, — повторил Глеб одну из услышанных минуту назад фраз. — Каков подонок!

— Шерсти клок со всей этой истории мы все-таки поимели, — неожиданно заявил Федор Филиппович.

— И какой он, этот клок, большой или маленький? — без особенного энтузиазма поинтересовался Глеб.

— Приличный, — вопреки его ожиданиям сообщил генерал. — Видишь ли, какая история… В общем, с этим телевизионным выступлением у них вышел прокол. Экспертиза показала, что это не Бакаев. Голосовой отпечаток не совпадает, компьютерный анализ прижизненных фотографий и изображения, которое мы здесь имеем, выявил ряд несовпадений, в том числе в строении черепа. Конечно, современный уровень развития пластической хирургии позволяет это самое строение корректировать, но голосовой отпечаток скальпелем не подправишь, этот метод основан вовсе не на высоте тона, а на других вещах, в которых черт ногу сломит…

— Да, знаю, — кивнул Глеб. — Голосовой отпечаток — как отпечатки пальцев, он уникален и остается с человеком от рождения до смерти. Хм, неожиданно… Что же это они так топорно работают?

— Это им просто не повезло, — встал на защиту террористов генерал Потапчук.