— Короче, мужик! Чего надо?

— Червонец! — с надеждой выпалил Сувенир, но тут же смутился, обиделся. — Нет, ну, я же… не за так, слышь! Пойдём покажу… Увидишь — сам нальёшь… Я ведь к Косороговым не пошёл… И к Володьке не пошёл… А Игорёк, думаю, он же ум-мный!.. Ему ж это ин-ти-ре-сна…

— Налить стопку — и пусть катится! — не выдержал Влад. — Не морду ж ему бить…

— Стопку! — недовольно повторил хозяин. — Он и слова-то не знает такого! Стакан — ещё куда ни шло…

— А нам тогда что останется? — ощетинился Влад. — На донышке?

Андрей подумал и беспечно махнул длинной рукой:

— А! Так и так за второй идти.

В водянистом вечернем небе плыл ласковый колокольный звон. Налетел из-за угла сквознячок, пронизал ознобом.

— Духовное возрождение… — Игорёк криво усмехнулся, не разжимая губ. — Если вдуматься: в какую же дыру мы, братцы, попали! Колдуны кругом, шаманы, предсказатели… Да и эти тоже, прости мою душу грешную, опиум для народа! Соседке врач капли прописал — так она, дурёха, пошла к батюшке выяснять, как их положено пить по-православному: до или после просвирки? Это на полном серьёзе!.. То есть дальше уже катиться некуда… Первобытный уровень. Ирокезы. Бери — и что хочешь с нами, то и делай!

— А звонят красиво, — заметил Андрей. Магазинчик, в который они направлялись, стоял на самом краю микрорайона. Сразу за магазинчиком степь расседалась широкой балкой, непролазной по случаю ранней весны, а дальше начинались столбы, лесополосы, крыши дач. Игорёк шагал как молодой. Одет он был немногим лучше Сувенира: ветхое осеннее пальтишко, лыжная шапочка, стоптанные ботинки. Только что в грязи не вывалян. А сам Сувенир отстал от честной компании ещё квартал назад — просто не смог угнаться.

— Но что меня больше всего достаёт, — снова заговорил Игорёк, — так это враньё! Сказано же ясно: не убий! А как же инквизиция, как же конкиста? И всё ведь во имя Христа! Патриарх вон за подвиги в Чечне ордена выдаёт…

— Не мир, но меч, — ухмыльнувшись, напомнил Влад.

— Ну и стоило из-за этого на землю спускаться? А то без Него кровушки мало лилось! Нет, ребятки, христианство — это всё-таки вера для лохов, для таких, как мы. Очередной моральный кодекс строителя коммунизма. А те, кто нам мозги пудрит… Да в гробу они видели, если что, эти шесть заповедей!..

— Почему шесть? — не понял Андрей. — Десять же…

Но тут они вошли в магазин, и беседу пришлось прервать. А когда снова выбрались наружу, оказалось, что на крылечке их поджидает всё тот же Сувенир. Доплёлся, змей.

— Тут рядом. — Доверчиво дохнув перегаром на Игорька, прилипчивый бомж намертво прикипел к рукаву его старенького демисезонного пальтишка.

— Мужик! Ну мы же тебе стакан налили! Какого хрена?

— Н-нет у меня на это совести, — с тупым упорством выговорил тот. — Н-не пью я на халяву… Вот Игорёк соврать не даст… Налил — п-покажу… Пойдём покажу… Сам потом «извини» попросишь… Тут рядом…

Нетвёрдой рукой он указал куда-то в сторону балки.

— Куда? — ужаснулся Андрей. — Ты куда нас тащишь? Там сейчас трактор гусеничный не пройдёт.