Все ясно – шок, послестрессовый психоз. Или как оно там у специалистов называется? В общем, девчонка не в себе.

– Пойдем-ка со мной, – он потянул ее за рукав.

– Ангелы плачут, а луна красная, – девчонка сделала шаг.

Точно психоз. Хорошо хоть, что не буйная.

– Красная, красная, – Сабурин, подхватив ее под мышки, потащил к машине.

– И князь велел, чтобы они меня не обижали, – девчонка всхлипнула. – А тот человек сделал мне больно, – кончиками пальцев она пробежалась по шее.

– Разберемся, Белоснежка! – Сабурин запихнул ее на заднее сиденье «БМВ», сам уселся за руль. – Только сначала покатаемся…

– На хрена ты ее ко мне привез? – Арсений брезгливо поморщился.

– Я ее, вообще-то, сначала к себе привез. Думал, очухается, а она видишь какая!

Да, с девчонкой, определенно, было что-то не то. И шок тут совсем ни при чем. Может, те уроды вкололи ей какой-нибудь наркотик?

– Ну-ка! – Сабурин стащил с нее курточку, внимательно осмотрел кожу на руках. Если не считать царапины на шее, все остальное в порядке. Тогда почему она как автомат?

– Где ты ее откопал? – Арсений подкатился поближе, пощупал девчонке пульс.

– Долгая история.

– Пошли на кухню, расскажешь что к чему, а эта пусть пока тут посидит. Она хоть не буйная? – Он подозрительно сощурился.

– Была не буйной.

– Ну, смотри, если она мне тут что-нибудь учинит, с тебя спрошу.

Разговор оказался недолгим. Сабурин рассказал другу про то, как его вычислили в казино, а девчонка-крупье предупредила об этом, про то, что на нее напали какие-то странные типы, а когда он попытался вмешаться, открыли стрельбу.

– Сначала я думал, что они ее ранили, у нее на шее кровь была, – Сабурин щелкнул зажигалкой и, прикурив, глубоко затянулся сигаретой. Вообще-то, он бросил курить два года назад, но сегодня вдруг захотелось до дрожи в пальцах.

– Это из-за царапины, – Арсений задумчиво кивнул.

– Да, из-за царапины. А потом она очухалась и стала такой. Всю дорогу до дома твердила о каких-то плачущих ангелах, красной луне и князе, который велел ее не обижать.

– А раньше она такой не была? Ну, до встречи с теми ребятами? – поинтересовался Арсений.

– Раньше она производила впечатление адекватной, – заверил его Сабурин. – Что нам с ней делать, а?

– Нам? – Арсений многозначительно хмыкнул. – А при чем здесь я? Это ж ты ее от хулиганов спас.

– А ты мой друг. Сеня, ты же умный, помоги. Ну, что тебе стоит?

– Бурый, ты прекрасно знаешь, что мне все это очень не нравится, – сказал Арсений зловеще.

Да, Сабурин знал, что друг женщин на дух не переносит и к себе в квартиру пускает только мать, да и то лишь после долгих переговоров. И не потому, что он педик – господи упаси! Просто опыта общения с прекрасным полом у Арсения нет никакого. Болезнь породила массу комплексов, самым серьезным из которых стала нелюбовь к женщинам. Арсений не желал знакомиться ни с одной из многочисленных сабуринских подружек. Хуже того, он даже слышать о них не хотел. А тут такое безобразие – живая женщина в его логове. И неважно, что не совсем адекватная, сути это не меняет.

– Значит, не поможешь, – Сабурин встал из-за стола. – Ну ладно, извини, попробую сам.

– Подожди, – сказал Арсений со смесью решимости и обреченности. – Давай глянем, что можно сделать.