— Ну да, — причмокнув, произнес я. — Деньги — ладно, а вот мандрагыр… Вещь. А старое золото — это что?

— Не дешевле чудо-корня вещица, — огладил бороду старик, — а то и подороже. Если верить легендам, в совсем древние времена первых башкир на их теперь исконные земли со стороны Алтая привел великий и могучий Коркут-ата, то ли герой, то ли бог — не поймешь. Он же победил злокозненного змея Аждаху, который людям житья не давал, а после вскрыл его сокровищницу, где нашел много золота, с которым отправился на скрытую от человечьего взора гору Каф-Тау, что находится на границе мира людского и мира теней, и там отлил какое-то количество небольших, с пол-ладони, слитков, которые после раздал лучшим кузнецам из своего народа.

— Короче, все как всегда. Часть пошла в производство, а часть осталась, и те, кому такое сокровище достанется, могут...

— Ну да, — кивнул колдун. — Вот только я золото сие по молодости разок видел, и мощь, что в нем спит, ощутил. Если из такого металла знающий кузнец, например, колечко смастерит, да с правильными словами, что во время работы будут сказаны, то непростое украшение может выйти, из числа тех, что человеку могут жизнь продлить. Или, наоборот, сократить. Или удачу приманить. А может, отогнать. Смекаешь, о чем я?

— Ага, — проникся я. — И правда награда неслабая.

— Вот только не уверен, что кто-то на нее польстится, — заметил Поревин. — Дичь сильно кусачая. Разве что у вас в столице кто соблазнится… Но это не мои заботы. И ты нос туда не суй, целее будешь. Ладно, что ты там мне хотел рассказать? Солнце скоро на закат пойдет, тебе в путь пора. Ты вроде еще хотел на могилку к другу заскочить?

— Надо, — кивнул я. — На похороны не ходил, хоть так поклонюсь.

— Но не в ночь же? Не место на погосте живым в это время, — резонно отметил колдун. — Выкладывай уже.

— Тут вот какое дело. — Я отодвинул от себя пустую чашку. — При Хозяйке девчонка одна состояла, то ли помощницей, то ли воспитанницей. Сама мелкая, глаза шалые, нос в веснушках, смеется много и звонко. Глашкой зовут.

— Ишь ты, — ощутимо напрягся Поревин и даже чуть подался вперед. — И что, и что?

— Хорошая девчонка оказалась, — продолжил я. — К нам по-доброму отнеслась, заступилась пару раз, а после до выхода из гор довела. А на прощание спросила, мол, не надо ли чего? Может, помочь чем?

Мне показалось разумным сделать паузу, давая возможность старику вставить пару слов, но он молчал.

— И я попросил за тебя, дед. Не знаю с чего, но мне подумалось, что Глашка и есть та егоза, что твою силу забрала.

— Не она, — просипел колдун, — другая.

— Да знаю уже. С тобой знакомство свела ее сестра, которую зовут Дашка. Живут они ладно, не ругаются, друг друга поддерживают во всем. И иногда одна прислушивается к просьбам другой, если такие возникают.

— Не тяни ты! — рыкнул дед. — Говори!

— Короче, велела Глашка тебе передать: как с белой березы лист почти облетит, но еще до первого снега, приходи к тому камню, где в прошлый раз опростоволосился. Прощения попроси, да в голос, дарами поклонись нескупыми, авось и сладится все. А она за тебя слово замолвит, не сомневайся.

— Ай, парень! — Колдун после того, как я замолчал, отмер не сразу, с минуту переваривая мои слова. — Вот не ждал не гадал такое от тебя услышать! А ты зачем так поступил-то?

— В смысле? — теперь уже я изумился.