— Может объяснишь?

— Лучше покажу еще кое-что.

Теперь математические расчеты требовали немыслимой точности. Скалярный генератор жадно пожирал материю кометы. Если ее останется слишком мало, чтобы вернуть их домой…

«Верь числам, Ога. Ты всегда им верил. Здесь, за пределами вселенной, ты можешь положиться только на них».

Он ничего не ощутил и не увидел кроме чисел, когда включил и выключил двигатель. На секунду он даже испугался, что расчеты его подвели и что это станет первой и последней ошибкой. И тут над темной глыбой льда засиял свет. Единственная яркая звезда сияла в абсолютной темноте.

— Что это?

— Я отправил единственный фотон за горизонт этого горизонта. Послал так далеко, что прорвал ткань пространства и времени.

— Так значит, я вижу…

— Свет творения. Это рождается целая новая вселенная. Еще один Большой Взрыв. Один парнишка как-то сказал мне: «Каждая частица будет так далека от остальных, что станет находиться в своей собственной, персональной вселенной. Это создаст бесчисленное множество одиноких вселенных». Объект таких размеров, как эта комета или наши тела, слишком велик. Но в случае единственного фотона квантовые флуктуации создадут новую, ждущую нас галактику.

Два человека в течение долгого времени смотрели новорожденный свет огненного шара, на поверхности которого рождались физические законы и бурлили первозданные силы.

«Вот теперь ты все понял», — подумал Ога. — «Это не оружие. Это выход. Способ избежать тепловой гибели. Здесь, за горизонтом, мы можем создавать новые вселенные, а за ними — еще и еще. Разум сказал свое последнее слово. Мы не умрем в холоде и во тьме».

Он ощутил прикосновение лучика, исходящего от юной вселенной, и произнес:

— Полагаю, нам стоит вернуться назад. Если мои расчеты верны — а, к слову сказать, погрешность довольно велика, — эта огненная сфера скоро пройдет транзитивную фазу, и тогда высвободятся темные энергии и начнется стадия катастрофически быстрого расширения. Сомневаюсь, что будет разумным остаться здесь и испытать на себе все то, что сопровождает молодость вселенной.

На полноватом лице Кьатая возникла улыбка.

— Тогда тащи меня домой. Устал я чувствовать себя богом.

— А разве мы боги?

Кьатай кивнул.

— Думаю, да. Вот только я предпочту снова стать человеком.

Ога вспомнил все свои личности и жизни, тела и облики. Плоть, вначале обремененная множеством самостей, а потом — только одной, собравшей в себе весь опыт и память. Он был жидким, был кораблем, был нанотехнологическим зверем. И он устал, безумно устал от того, что одинок в этой вселенной, что его отделяют века от всего того, что он когда-то знал и любил. У него остался только его враг.

— Теяфай — плохое место для детей.

— Согласен. Надо восстановить Тей.

— На это уйдут века.

— Нам помогут Родители Эо Таэа. У них полно времени.

Кьатай рассмеялся.

— Похоже, мне придется тебе довериться, да? Черт, я мог разнести тебя вдребезги, расщепить на атомы. А ты берешь и создаешь целую вселенную…

— А Враг? Они могут вернуться.

— Ты будешь готов встретить их, как был готов ко мне. В конце концов, я ведь по-прежнему один из них.

Поверхность огненной сферы вдруг начала расширяться более активно, а ее свет потускнел.

— Пора убираться, — сказал Кьатай.

— Да, — ответил Ога. — Возвращаемся домой.

ОГА ВЕРНУЛСЯ.