Взяв кувшин с водой, он приложил его к губам. Ощущение свежести было восхитительным, но недолгим, и вскоре его стало клонить в сон. Поморгав, он посмотрел на Либана, надеясь начать новый разговор, но его товарищ уже заснул.

Чтобы прогнать сон, Исмаил начал производить в голове математические вычисления: сначала умножение, потом деление. Но усилия эти лишь немного отсрочили неизбежное. Усталость окружила его, взяла в осаду и, дождавшись, когда веки Исмаила наконец сомкнутся, захватила его и ввергла в сон.

Исмаил включил GPS. Часы на дисплее показали 01: 20 по местному времени. Проверив координаты, он выяснил, что течение отнесло их на две с половиной мили к западу и на две десятых мили ближе к острову Маэ. Спина у него затекла, во рту было липко от жажды. Сделав глоток из кувшина, он стал осматривать в бинокль горизонт. GPS-навигатор, который он купил с рук в Галькайо, почти не показывал никаких деталей океана. Где-нибудь поблизости могли быть мели или даже острова, но дисплей их не отображал.

Его мозгу понадобилось несколько секунд, чтобы отметить аномалию. Море к западу блестело пятном отраженного лунного света. Между искрящимися волнами пролегали темные линии, но было там и еще что-то, какая-то пустота. Он всмотрелся в это место повнимательнее, и пустота постепенно приобрела четкие очертания. Сердце его забилось чаще. Очертания имели вид овального силуэта с шестом наверху. «Парусная яхта? – подумал он. – Но где паруса? – Мысли его понеслись с огромной скоростью, когда он заметил торчащий у основания мачты гик. – Идут на моторе, с выключенными огнями. Не хотят, чтобы их заметили».

Парусник пересек серебристое пятно. Это было небольшое судно с единственной мачтой – не особенно ценная добыча, но все равно добыча. Однако к охватившей его радости примешалось ощущение вины. Он знал: то, что он собирается сделать, это харам, запрещенное Богом. Ему вспомнились отцовские уроки о божественной справедливости и о том, как можно погубить душу. Аллах милосерден, но люди своими злыми поступками сами ведут себя к погибели.

На короткий миг у Исмаила возникло желание отпустить яхту. Лучше пережить муки смерти, говорил Адан, чем приобщиться к геенне. Но отец умер, пал от рук людей, чье учение порицал. Мать тоже, скорее всего, умерла. Из их семьи осталась только Ясмин, но ее забрал сам дьявол. В нынешнем кошмаре правила совести больше не применимы. Оставался только один путь вперед – путь оружия.

– Астагфирулла, – тихо произнес он, прося у Аллаха прощения. Потом подергал Либана за плечо. – Просыпайся. Я вижу судно.

Либан заворчал, приоткрыл веки и покосился на него сонными глазами.

– Что? Где?

– Там! – ответил Исмаил и указал на запад.

Либан взял бинокль и всмотрелся в даль.

– Парусник, – произнес он и весь подобрался.

– Помоги разбудить остальных, – сказал Исмаил, расталкивая Османа и Дхуубана.

Люди стали садиться и трясти головами, словно сбрасывая с себя узы сна. Бинокль пошел по кругу, и при виде судна у них загорались глаза. Они начали перешептываться.

– Корабль! – торжествующе крикнул кто-то. – Мы спасены!

– Тихо! – зашипел Исмаил. – Готовьте оружие. Но без моей команды не стрелять. Сегодня никто не должен умереть, ни вы, ни моряки на яхте.