– Думаю, что можно, – задумчиво сказал Семён. – Так всё‑таки, что ты с чужим медальоном сделал?

– Как что? – удивился Мар. – Ясное дело, что. Перекачал его заклинания к себе. Я ведь почти пустой, чтобы ты знал. Последний хозяин меня вообще не подзаряжал, а вот пользовался мной вовсю! Напряжёнка у меня с заклинаниями, понимаешь. Которое для путешествия в другие миры так вообще закончилось… В дознавательском жетоне магии не густо было, да и слабенькая уже – с такими‑то гастрономическими запросами как у этого проглота, и чтобы он не попользовался казённым волшебством в своё удовольствие! Ничего, вино жрать и без заклинаний можно, – злорадно добавил медальон.

– Нехорошо ты поступил, – вяло запротестовал Семён, – не этично.

– Этично, не этично, – возмутился Мар, – какая ещё, к чертям собачьим, может быть этика в моей специальности! Не заложено в меня такое, чтобы дуракам их глупость прощать. А то сам бы давно дураком стал, – успокаиваясь, подытожил медальон. – Этичность с воровством – две вещи несовместные. Усёк?

– Ладно, проехали, – миролюбиво сказал Семён. – И то верно – с волками жить – по‑волчьи выть. Никуда не денешься.

– Да ты просто кладезь премудрости, – обрадовался Мар, – так и сыпешь интересными высказываниями. А ну‑ка, расскажи ещё чего‑нибудь, – и заинтересованно умолк.

Семён бродил по тихим улицам, с любопытством рассматривал дома и вполголоса декламировал себе под нос пословицы и поговорки. Редкие встречные прохожие с почтением посматривали в его сторону – поэты и сумасшедшие на Перекрёстке охранялись законом. Как редкость.

Нужный дом отыскался, когда уже завечерело. Семён сразу обратил на него внимание, едва свернул на очередную улицу – уж больно тот выделялся среди соседних аккуратных домиков с подстриженными газончиками под окнами: дом был высокий, старый и тёмный от времени. Неухоженный газон перед домом зарос высокой травой и сорняками; окна были затянуты снаружи чёрной блестящей материей с белыми, местами смывшимися от дождей непонятными знаками, похожими на те, которые Семён видел когда‑то на стенах в Хранилище. Но эти надписи были вполне очевидные, заметные для любого прохожего. А вот едва различимая клетка из голубых лучей, окружавшая тёмный дом, вряд ли была видна хоть кому‑нибудь. Кроме Семёна, разумеется.

– Похоже, дом необитаем, – сделал вывод медальон, когда Семён сообщил ему о невидимой клетке, – только охрана здесь какая‑то странная. Весь дом обнесли, перестраховщики. Обычно сигнализация ставится только на двери и окна. На крышу иногда тоже ставится. Но что бы вот так, на целый дом… Будем брать, – решил Мар. – То есть вселяться. С новосельем нас! – и добавил, вспомнив одну из сениных присказок:

– Гость в доме – радость в доме. Ну, пошли радовать хозяев, – и бодро засвистел какой‑то лихой мотивчик.

– Ты глянь, он ещё и свистеть умеет, – удивился Семён, продираясь сквозь заросли в обход дома, – какой разносторонний.

– Не разносторонний, а талантливый, – поправил Семёна польщённый Мар. – Ты ещё не слышал, как я пою! Хочешь, продемонстрирую?

– Не надо, – поспешно ответил Семён, – не время.

– И то верно, – согласился медальон и затих.