«Ничего не поделаешь, сегодня это невозможно», — смиренно подумал Кармайн, ожидая, пока кто-нибудь ответит на его настойчивый стук. Прошла минута, потом другая. Он уже собирался забарабанить снова, но тут дверь приоткрылась, в щели показалось лицо.
— Мистер Картрайт?
— Да.
— Я капитан Кармайн Дельмонико из полиции Холломена. Можно войти, сэр?
Дверь распахнулась. Джеральд Картрайт отступил, пропуская Кармайна в дом.
Выглядел Картрайт скверно: лицо осунулось, плечи скорбно опущены, в глазах застыла боль. Чего ждать от человека, у которого только что убили жену и младшего сына? При других обстоятельствах этот смуглый невысокий мужчина сорока с небольшим лет наверняка светился бы радушием и обаянием, как и подобает владельцу двух процветающих ресторанов. Прежде чем выехать, Кармайн изучил краткое досье Картрайта, составленное в рекордно короткий срок. Дежурный по отделению теперь собирал более подробные сведения — не только о Картрайте, но и о родственниках и знакомых других жертв. Холломенские хулиганы и ревнивые мужья временно отодвинулись на задний план. Двенадцать убийств съедали девять десятых рабочего времени каждого.
Интересным было то, что оба предприятия Джеральда Картрайта так сильно разнились между собой и что сам он ни в одном из них не работал. В Бичмонте, штат Нью-Йорк, ему принадлежал французский ресторан экстра-класса под названием «Л’Эскарго», а в Холломене, на Сидар-стрит, по соседству с громадными башнями университетского комплекса Сайенс-Хилл, — небольшой ресторан-закусочная «У Джоуи». В обоих заведениях дела шли лучше некуда: первое притекало утонченных гурманов, ищущих новых вкусовых ощущений, втopoe с не меньшим успехом потчевало своих клиентов горячими оладьями. Деньги на текущие расходы Картрайт держал во Втором национальном банке, основные же инвестиционные активы находились под управлением компании «Меррилл Линч, Пирс, Феннер и Смит». Вспомнив о Говоруне, Кармайн проверил, не изымал ли Картрайт подозрительно крупных сумм в последнее время, но все
было как обычно.
Кармайн прошел за хозяином в небольшую гостиную с хорошими, но вполне заурядными креслами и столиками — из разряда тех, что покупают благоразумные многодетные родители. Сквозь стеклянную двустворчатую дверь виднелся огромный зал, обставленный гораздо изысканнее. Видимо, туда детей не пускали.
Рухнув в кресло, Джеральд Картрайт поднял с пола подушку и прижал ее к животу.
— Позавчера ночью вы, мистер Картрайт, дома не ночевали?
— Нет! — со стоном выдохнул Картрайт. — Я был в Бичмонте.
— У вас там ресторан?
— Да.
— Вы часто остаетесь на ночь в Бичмонте?
— Да. У меня там родственники, и у жены тоже. Над рестораном мы устроили небольшую квартирку. А через два дома живет моя мама. Мы обычно вместе ужинаем.
— А помимо родственников, у вас есть какая-то особая причина часто посещать Бичмонт?
— Видите ли, «Л’Эскарго» — французский ресторан, а мой шеф-повар, Мишель Моро, — настоящая знаменитость по части французской кухни. Вдобавок он капризен, как оперная дива. Постоянно устраивает скандалы. Так уж вышло, что я единственный, кто способен привести его в чувство. Если он уйдет, мой бизнес вылетит в трубу. Некоторые клиенты приезжают к нам за сотни миль. Заказы на столики расписаны на три месяца вперед. Без Мишеля я как без рук! Мне не остается ничего другого, как приезжать два-три раза в неделю в «Л’Эскарго», только чтобы у шеф-повара не портилось настроение. Кэти приходилось несладко, но она все понимала. Учить троих детей в частной школе — это не шутка.
— Ипотека за дом, видимо, тоже.
— Ну это как посмотреть. — Картрайт сглотнул, покачнулся и крепче сжал подушку. |