Не найдя ничего интересного в письменном столе, Кармайн отправился к Тому Уилкинсону, с жалким видом примостившемуся на краю своей новой постели. Даже внешне он совершенно не походил на Эвана Пью — высокий, симпатичный блондин атлетического сложения. Одет просто, никакой верблюжьей шерсти и кашемира. Во взгляде широко раскрытых голубых глаз читались страх и любопытство. «Убийцы так не смотрят», — решил про себя Кармайн.

С трудом держа себя в руках, Том рассказал о том, как увидел кровь у шкафа Эвана, как стал звать соседа по комнате, а когда тот не отозвался, открыл дверцу. После этого рассказ стал более сбивчивым. Кармайн дал парню время прийти в себя, потом выяснил, что в детали жуткой картины в шкафу тот не вникал, а поспешил скорее убраться. Интерес к шокирующим подробностям, свойственный некоторым студентам-медикам, был ему, по-видимому, чужд. Деньги он если и видел, то предпочел о них не упоминать. Скорее всего, не видел, решил Кармайн. Том принадлежал к тем студентам, которым приходится экономить буквально на всем ради учебы, и искушение прихватить пакет, пока о нем никто не знает, могло оказаться слишком велико. На одежде Тома крови не было, кроссовки забрал ассистент из патологии. «Входя в шкаф, лужу обошел, а вот на обратном пути забыл, — пояснил Том, шевеля пальцами в дырках носков. — Кроссовки совсем новые, нельзя ли их… ну как-нибудь?» Кармайн невольно пообещал, что обувь постараются вернуть как можно скорее.

— Тебе нравился твой сосед? — спросил он.

— Нет, — без обиняков ответил Том.

— Почему?

— Бледная немочь! Того гляди ветром унесет.

— Не думал, что ты судишь о людях только по внешности, Том.

— Я и не сужу, капитан. Я бы и с хиляком поладил, будь это обычный хиляк. Но Эван — другое дело. Он был такой… напыщенный. Весу в нем — что в котенке, да и то если под дождем вымокнет, а физиономия ну точно как у той чопорной курицы из мультфильма — мисс Фифи. Он даже не понимал, как глупо выглядит! Считал, что его внешность для парня — самый шик. И ничем его не проберешь! Толстокожий как слон.

— Да, толстокожий, — мрачно сказал Кармайн. — А как у него было с учебой?

— Отличник. Круглее не бывает, — проворчал Том. — Первый в группе. Даже рисовал лучше всех. Верите, тошнит уже от его рисунков черепных нервов морской собаки и глазного яблока быка. «Ах, посмотрите, как рисует Эван! Вот что такое настоящий анатомический рисунок!» Ну и зануда! Да хотя б нос так не задирал. Особенно перед теми, кто на стипендии, вроде меня. И так, видно, придется в армию или во флот пойти, а то никогда из долгов не выберусь. До собственной практики еще годы и годы.

— А с одногруппниками у него были нормальные отношения?

— Какое там! Эван вообще был странный. Возьмет вдруг свалит в Нью-Йорк на какую-нибудь оперу или заумную пьесу. В киноклубе не пропустил ни одного авангардного фильма. Устраивают благотворительный банкет — обязательно пойдет, купит билеты. Встреча с занюханным политиканом в светском клубе — только дай! А потом разглагольствует с таким видом, будто мы все деревенщины.