|
. А что, если И.А. не просто развлекал играми в "Горячо-холодно" слепоглухонемого мальчугана? Что, если это была замаскированная под игру программа, имеющая целью развитие во мне поисковых способностей, чтобы через несколько лет я смог искать уже не безобидные детские игрушки, а нечто другое?.. Но тогда… тогда получается, что меня с детства целенаправленно готовили к профессии сапера-смертника, и если это так, то чего стуят все красивые слова И.А. о гуманности и человеколюбии?!..
Подожди, сказал я сам себе. Еще не время делать выводы. Сначала найди то, что ищешь. Ведь не мог же И.А., в самом деле, уйти, не оставив тебе последнего завета!.. И пусть твои подозрения в конце концов подтвердятся, главное – узнать правду, какой бы ужасной для тебя она ни была… Соберись с мыслями, Артем… Давай подумаем, куда мог бы спрятать несколько листочков бумаги твой наставник, хорошо изучивший твою манеру поиска в ходе неоднократных игр-тренировок? Ведь, пряча эти листы, он должен был быть уверенным в то, что при желании ты, рано или поздно, без труда обнаружишь их, потому что не от тебя он, в конце концов, прятал их – от других, посторонних людей… Вспомни, где был его любимый "тайник"? И я вспомнил. Я глубоко вздохнул, и мне показалось, будто, легко касаясь моей ладони, И.А. воскликнул: "Горячо-горячо, просто кипяток!.. Молодец, Артемка!"… Я поднялся из кресла и уверенно подошел к окну. Там, под подоконником, имелась хитрая выемка в стене, наверное, почти незаметная зрячему человеку. Она была небольшой, но в ней свободно помещался спичечный коробок… Я сунул руку под подоконник и нашарил в тайнике тщательно сложенный в несколько раз бумажный квадратик. Лихорадочно развернул его и тут же, не отходя от окна, пробежал по странице пальцами. Письмо было написано с помощью специальной ручки, которая выбивает на толстой бумаге бугорки-буквы Брайля: "Дорогой мой Артем! Пишу это на тот случай, если мой мотор не выдержит той нагрузки, которую я собираюсь ему задать. Через полчаса за мной заедет известное тебе лицо: эти сволочи опять подложили очередную "игрушку" в один из самых больших магазинов города, куда завтра валом повалит народ делать покупки в преддверии выходного дня. Поскольку, сам понимаешь, времени у меня в обрез, постараюсь обойтись без лишних сантиментов. Я неожиданно понял, что ты был прав в нашем споре. Когда тебя втянули в эту "работу", я априорно, а потому слепо убедил себя в том, что она нужна прежде всего тебе самому, а потом уже – всем остальным. Это была моя самая главная педагогическая ошибка… Пойми, я старался воспитать тебя в духе своей концепции о том, что слепоглухонемой человек не должен зависеть от других людей, что он – Личность, но, видимо, незаметно для себя я нарушил какой-то предел и невольно внушил тебе мысль о том, что любой человек – уникальное создание, а посему нет таких идеалов, ради которых можно было пожертвовать им, как фигурой в шахматной игре. Это во-первых… Во-вторых, как ни печально это сознавать, но это факт: чтобы пожертвовать собой ради других, нужно очень любить их. К сожалению, я подходил к тебе с обычными мерками и не учел того обстоятельства, что ты вырос в замкнутом социуме, число членов которых можно пересчитать по пальцам. А ведь нельзя любить тех, кого не знаешь, вот почему мне всегда казались ложью чьи-нибудь публичные признания в "любви к народу"… Вот почему нельзя было заставлять тебя совершать "подвиги ради людей". Кстати говоря, совершать подвиг вообще нельзя заставлять кого бы то ни было, такое принуждение так же противоестественно, как любовь евнуха… Ну и, конечно, главная причина того, что тебя теперь нельзя на версту подпускать к минам, – это тот факт, что наши невидимые противники сумели разгадать тактику Нила Степановича. |
