Разразился хриплый Мендельсон, качество аппаратуры оставляло желать лучшего. Дыхание перехватило, что-то сладкое побежало по телу. Ну, вот и все, промчались светлые денечки…

— Слышь, Плата, а ты в курсе, что невеста и жена — это совершенно разные люди? — сипел в затылок толстяк Борька. — Хотя и зовут их примерно одинаково.

— А ты доверяешь своей второй половинке? — шипел в ухо Максим, перехватывая укоризненный взгляд работницы загса. — Я имею в виду, конечно, основную — нижнюю, а не ту, которая симметричная. Ей теперь придется пахать, как таджику…

Разбирал смех, Вадим насилу сдерживался.

— Максим, заткнись… — процедила сквозь зубы Надюша и судорожно вздрогнула.

— А ты помнишь, Вадим, — спохватился тоскующий в тылу Шершень, — что возврат можно делать только в течение четырнадцати дней? Если больше, то могут возникнуть непредвиденные сложности.

Засмеялись почти в открытую, включая невесту, и чуть не запороли такую ответственную процедуру. Но все обошлось, никто со смеха не умер. Потом по плану были слезы, трогательные поздравления, пожелания, все лезли обниматься, а Вадим терпеть не мог обниматься с мужиками. Он мечтал, чтобы все это кончилось, настал вечер, и он остался наедине со своей женой, от которой не мог оторвать глаз… Но шансов на попадание во временную дыру не было. Все эти ненужные глупые процедуры, национальные обычаи, обряды, ритуалы. До ресторана с бурными возлияниями оставалось несколько часов. С шиком проехали двести метров от загса до пристани, где свадебную компанию уже поджидал арендованный водный «трамвайчик», быстроходное судно на воздушной подушке, с двумя палубами, застекленным кокпитом и весьма оригинальным названием «Чайка». «Семь мостов искать будем!» — смеялись гости. «Да на нашей Кащеевке и одного-то не найти!» Загрузилась приличная компания — порядка двадцати персон: жених с невестой, близкие родственники, самые верные друзья. «Активисты», возглавляемые Фрикаделькой, побежали в ресторан наряжать банкетный зал к возвращению виновников торжества. На палубе гремела музыка, рекой лилось шампанское. Снисходительно поглядывал на веселье капитан из рубки. Судно мчалось по касательной на стремнину под хохот и удалой шансон. Места в окрестностях Карагола были очень красивые. Широкая Кащеевка петляла в бурной зелени среди пологих холмов. Развесистые ивы клонились к воде, в отдельных местах обнажались причудливые меловые скалы. На востоке в сиреневой дымке высились горы — седые, рослые, монументальные. «Чайка» двигалась на восток против течения. На верхней палубе толпились люди, веселье не унималось ни на минуту. Трещал, как из пулемета, фотограф, хохотали молодые люди. Оживленно общались сваты — у них нашлись общие темы. Родители невесты оценивающе поглядывали на жениха, родители жениха — на невесту. Ветер свистел в ушах, развевалось свадебное платье. Надюша смеялась, как колокольчик, хотя не все шутки, отпускаемые друзьями Вадима, были приличными. Оживший Шершень носился с шампанским, разливая на брюки всем желающим, и уже дозрел до актуального вопроса: нет ли в этом доме чего покрепче? Вадим не налегал — впереди еще много испытаний. Ему и так было безумно хорошо. Судно покоряло речные просторы, красиво разрезая воду за кормой. Он держал за руку невесту, не отступал ни на шаг — сомнительно, что ее стырят на этой «подводной лодке», но от греха, как говорится…

— И вдруг человеку без видимых причин стало хорошо, — подтрунивал над ним Максим.