Турину показалось, что в ее словах случайно проскользнула дерзинка. — Просто я хочу напомнить вам, мои хорошие, что чем больше вы возьмете-

— Тем больше у вас останется, — сказали в унисон все остальные девушки, продолжая одевать свои танцевальные костюмы и накладывать грим.

— Абсолютно точно, — сказал Турин, потирая своими толтыми маленькими пальцами в предвкушении добычи. — И что самое лучшее, на этот раз богатый караван, из Дома Джамри. Они только что продали все свои товары в Балке, и теперь в их кошельках полным полно денежек. Это наш долг — облегчить им их непомерную ношу, чтобы обратная дорога была как можно легче. Так что давайте покажем им сегодня замечательное зрелище, и постарайтесь пообщаться с гостями, когда будете не на сцене. Мы хотим их пьяными, расслабленными и восхищенными.

— Заманить, соблазнить и ограбить, — с улыбкой пропела Рикка, целуя Турина в макушку.

— В точности, — сказал дварф. Он любяще потрепал ее по заду, и его рука задержалась там чересчур долго. Турин похож на старуху во фруктовом киоске, подумала Крикет. Он должен потрогать все. У него есть свои любимицы среди девушек, те, которые разрешают ему заходить очень далеко. Тем не менее Крикет не следовала их примеру, и когда бы Турин не пытался ущипнуть ее, ловко уходила.

Турин не давил на нее, по крайней мере по отношению к себе, но пару раз отзывал ее в сторону и объяснял, что она обязана быть поласковее с посетителями. «Поласковее» означало сидеть вместе с клиентом за столом, а еще лучше у него на коленях, разрешать ему несколько вольностей, пока он пьет свое питье — которое на самом деле было только подкрашенной водой — и предложить ему подняться на второй этаж для личного шоу. За деньги посетители Девчонок Пустыни могли снять комнату, на полчаса, и насладиться личным танцем. Любое другое, что происходило за закрытыми дверями, было за дополнительную плату. Именно таким образом остальные девушки зарабатывали большую часть своих денег.

Крикет была исключением. Она никогда не поднималсь наверх ни с одним посетителем, и она сидела за столом с ними только до тех пор, пока они не начинали распускать руки. В тот момент, когда кто-нибудь из них пытался дотронуться до нее, она вежливо извинялась и уходила.

— Крикет, можно тебя на пару слов? — сказал Турин, обращаясь к ней и подходя поближе, когда все остальные девушки уже выскользнули из маленькой комнаты для переодевания, смеясь и переговариваясь.

— Если это будут те же слова, ответ будет тем же, — сказала Крикет, проверяя в зеркале свой грим. Даже когда она сидела, их головы были на одной высоте.

Торин покачал головой. — Крикет, Крикет, Крикет, — раздраженно сказал он. — Почему ты такая… тяжелая?

— Я абсолютно не тяжелая, — ответила она, добавляя немного красного на щеки. — Я всегда прихожу на работу вовремя, всегда говорю точно, сколько получила чаевых и отдаю часть дому, и никогда не утаиваю, как делают некоторые. Я никогда не граблю посетителей и никогда не шарю по их карманам, сидя на коленях. Меня наняли танцевать и это именно то, что я делаю. Если вы ожидали от меня чего-нибудь другого, кроме танца, вы должны были сказать мне об этом в самом начале.

Толстый дварф разочарованно вздохнул. — У тебя есть нечестное преимущество передо мной, — сказал он молящим голосом. — Ты — сама привлекательная девушка во всем доме, и к тому же лучшая танцовщица. Ты же знаешь, что я не могу потерять тебя… Кстати, а какие именно девушки не додают мне чаевые?

Крикет усмехнулась. — О, это был бы долгий рассказ.