Это послужило еще одним холодным напоминанием о том, что я не нормальный человек.

Я потратила большую часть четверга, стараясь казаться нормальной, но с треском провалилась. Пыталась сосредоточиться на грядущих экзаменах, когда неожиданно позвонил профессор по статистике. Он сказал, что я пропустила слишком много занятий и мне нужно поговорить с куратором, а затем, не попрощавшись, бросил трубку.

Куратор перезвонил мне только в четверг после обеда, и приятного в этом разговоре было мало, но, честно говоря, по сравнению со всем остальным, это не казалось такой уж большой проблемой. Просто ещё одна причина заесть все мои беды вкусными пирожными.

Я уже потеряла столько времени − неделю здесь и пару дней там, − и теперь стояла перед выбором, который таковым и назвать было сложно. Либо пропущу занятия, добавив сюда и так кучу пропущенного времени, (а ведь на дворе только начало октября), либо меня отстранят на семестр.

Меня, наверное, отстранят, и сложно сдержаться и не рассмеяться от слабого, жалкого голоса, который повторял, что я смогу восстановится весной или как только все утрясется. Как будто эта ситуация когда-то сможет утрястись.

Положив телефон на диванную подушку, я повторяла как мантру слова, что я все ещё Айви Морган. Я останусь собой, если придется бросить колледж, и даже учитывая тот факт, что я Полукровка. Я − это я. Несмотря ни на что.

Мне нужно повторять это снова и снова.

Поэтому я оставалась дома, просиживая на диване весь четверг и пятницу. Рен и Динь были этим вполне довольны. Их забота обо мне имела разные причины.

Рен беспокоился о моем здоровье − физическом и душевном. Он не хотел, чтобы я возвращалась на улицы, пока полностью не восстановлюсь.

Динь не хотел, чтобы я покидала квартиру, потому что боялся, что я попадусь Принцу или выдам себя как Полукровка.

Но я не собиралась прятаться вечно. Просто не могла. Мне нужно все хорошенько обдумать. Синяки уже сходили и, возможно, через пару дней я смогу выходить на улицу и никто не будет на меня таращиться. Боль глубоко внутри тоже постепенно притуплялась. Я могу защитить себя при необходимости, и я решила, что в воскресенье смогу, наконец, выбраться отсюда.

Я очень на это надеялась, потому что уже начинала потихонечку сходить с ума. У меня было предостаточно времени, чтобы все обдумать. Да, я многого не понимала. Если сяду и начну записывать эти вещи по порядку, мне потребуется не одна неделя. Но самое главное, чего я не могла понять − почему Принц просто не придет ко мне домой и не выбьет дверь. Если верить Динь, то после того, как Принц почуял мою кровь, он может выследить меня где угодно.

Я спросила об этом Динь в пятницу вечером, когда Рен ушел на дежурство.

− Почему Принц до сих пор не объявился?

− А? − пробормотал он, уставившись в телик.

Я вздохнула.

Динь, уткнувшись в ноутбук, сидел рядом со мной на диване. По телевизору шли «Ходячие мертвецы (не стоит и говорить о том, что этот мелкий прохвост заказал на Амазоне Смарт ТВ, даже словом не обмолвившись), а на ноутбуке шел один из старых эпизодов «Сверхъестественного». Судя по длине волос Сэма Винчестера, это был третий сезон.

По крайне мере, в этот раз он не смотрел «Гарри Поттера» и «Сумерки». Я сыта по горло его одновременным цитированием Рона Уизли и Эдварда Каллена.

− Почему ты смотришь два сериала одновременно? − я прислонилась к быльце и скрестила руки на груди.

− Нужно быть готовым, − ответил Динь, сидя в позе «лотос».

− К чему готовым?

− К зомби-апокалипсису или нашествию демонов. Ты мне еще спасибо скажешь, когда обезумевшие людишки начнут расхаживать по городу и закусывать друг другом, или когда к нам наведается монстр с желтыми глазами, решивший ради забавы поджарить прикованную к потолку жертву.