Толпа начинает расходиться, но я по-прежнему не двигаюсь с места, не в состоянии вспомнить, как шевелить конечностями. Джай парализовал меня этой жестокостью, и я не уверена, как чувствую себя. Возбужденной? Немного. Испуганной? Более чем. Во что я впуталась?

Я смотрю вверх вовремя, чтобы увидеть, как Джая сопровождают через служебную дверь к Черепу. Я громко сглатываю и качаю головой. У меня нет времени, чтобы беспокоиться о Джае, и о том, что Череп хочет от него. Сегодня я буду в клетке.

Сегодня я могу умереть.

Глава 14

Как только я думаю об этом, я слышу звук шаркающей обуви о бетон и открываю глаза. Скольжу взглядом вверх по чистым ногам, черным шортам, стройным бедрам и прекрасному торсу, затем мой взгляд встречается с голубыми глазами. Мое внимание привлекает небольшой черный след на его ключице, не больше, чем мой большой палец. Татуировка. Новая татуировка. Я приглядываюсь, в попытке разглядеть опухшую черную метку.

— Череп, — говорит он, сжав зубы. — Они накололи мне гребаный череп.

Мои глаза встречаются с его.

— Зачем?

— Так Череп может отслеживать интересующих его бойцов.

Глядя на лицо Джая могу сказать, что быть отслеживаемым из-за личного интереса Черепа —  не то, что он хочет или в чем нуждается. Я бы тоже не хотела. От этой мысли по моей коже бегут мурашки.

— Ты был с ним все это время?

Он качает головой.

— Я был с его свитой. Череп не показывался.

Я проглатываю беспокойство за Джая. Быть отмеченным — не хороший знак, но у меня есть другие вещи, о которых нужно беспокоиться. Я прислоняюсь к стене, но нет времени жалеть себя, потому что Маркус, человек, которого я встретила в день, когда мы вошли сюда, просовывает свою голову в нашу комнату.

— Теперь ты, Котенок, — он посылает мне добрую улыбку. — Удачи.

Я чувствую, как вся кровь отхлынула от моего лица. Вот он. Момент, которого я боялась все это время. Интересно, кто мой противник, и будет ли у нее точно такое же телосложение как у меня. Зная свою удачу, это будет жена «Снежного человека» и у нее будут ноги и руки, толщиной, как стволы деревьев.

— Тебе страшно?

Я так же хороша, как труп.

—  Что, так заметно?

Он никак это не прокомментировал. Конечно, это очевидно. Он мог почуять мой страх в воздухе. Я могу. Он просачивается сквозь мои поры и прилипает к коже. Это делает мою кровь холодной и заставляет мое сердце неуверенно биться. Пару дней назад Джай рассказал об адреналине, который курсирует по твоему телу перед боем. Он сказал, что это будет чем-то, что накопится до боя и разрядится в тебе, когда прозвенит звонок. Пока я не чувствую никакого адреналина. Все, что я чувствую — это бабочки и осы, гневно кружащие в животе. Я почти уверена, что весь мой адреналин сейчас находится на липкой коже, просачиваясь сквозь поры.

Джай вышагивает по комнате, держа в руках влажную и пахнущую чистотой одежду. В конце концов, он берет в руки черную майку и натягивает ее.

— Ты сделаешь это на отлично.

Я поворачиваюсь к нему, и на его полных губах появляется причудливая ухмылка, когда он смотрит на меня. Неужели я выгляжу такой жалкой?

— Ты так уверен в этом.

— Я уверен.

Я прищуриваю глаза.

— Я не такая как ты, Джай. То, что ты видишь за пределами клетки — это то, кем я буду внутри.

Он хмурится.

— Что это значит?

Я вспоминаю Джая в клетке.