— Нет, никаких проблем, — Череп постукивает длинными татуированными пальцами по большому креслу. — Просто хочу поболтать.

Я собираюсь предложить ему посидеть за столом, но когда замечаю пистолет, торчащий из задней части брюк Черепа, вспоминаю, что он не такой человек, кто открыт для предложений. Заставляя двигаться свои дрожащие ноги, я иду к креслу так уверенно, насколько могу. Я вдыхаю и легко выпускаю воздух из легких, прежде чем проскальзываю в кресло. Поджав губы, я напоминаю себе снова и снова, что каждый здесь знает, кто такой Череп и что он ищет. Мне нужно быть похожей на них. Мне нужно обработать Черепа, как бы я сделала с любым работодателем. Нужно притвориться, что его жизнь — это то, в чем я хочу участвовать.

— Я польщена тем, что ты захотел со мной встретиться, —  вру я, разглаживая своими потными ладонями леггинсы.

Я не смотрю на него, когда говорю. Не могу заставить себя увидеть его татуировки так близко. Я чувствую, как он смотрит на меня некоторое время, затем говорит:

— Ты боишься? — спрашивает он, и в его голосе я слышу веселье.

Мне наконец-то удается собраться с духом и взглянуть ему прямо в лицо. Мой взгляд останавливается на темных вытатуированных кругах вокруг глаз, и я борюсь с желанием ахнуть или заверещать. Представьте себе, что череп — это последнее, что вы видите перед смертью. Вы получите травму на весь остаток вечности. Глупо или нет, но это не то, о чем вы забудете. Что еще более ужасно, чем лицо Черепа — это его горло, которое он также вытатуировал на себе. Если я когда-нибудь захочу посмотреть, на что похоже человеческое горло изнутри, мне не придется гуглить.

— Тебя? — я выдавливаю улыбку и уверена, что он может видеть меня насквозь. — Абсолютно.

Череп откидывает голову назад и смеется. Трахните меня. Это происходит на самом деле.

— Ты мне нравишься. Ты не глупая, — говорит он, улыбаясь. — Теперь снимай майку.

Я замираю и быстро смотрю в сторону двери. Этот громила делает вид, что не слушает наш разговор, но могу поспорить, что когда я сниму майку, он сразу станет заинтересован в том, о чем мы говорим.

— Прости?

Череп встает за спинку кресла и тянет за собой маленький столик в моем направлении. На столе лежат татуировочные пистолеты из нержавеющей стали, разные насадки и обрывки чего-то. Он тянется за пистолетом и регулирует что-то ногой, пока я дрожу.

— Снимай майку, — он растягивает слова. — Мне нужна твоя ключица.

— М... могу спросить, зачем?

Череп склоняет голову набок, его черные глаза блестят.

— Обычно, я бы сказал тебе заткнуться, прежде чем мой друг сорвет майку с твоего тела, но ты застала меня в хорошем настроении, — он наклоняется ближе. — Я отвечу на твой вопрос, Эмили, но это единственный раз, когда ты задаешь мне вопрос, когда я прошу что-то сделать. Ясно?

Я послушно киваю, слишком ошеломленная, чтобы понять, что он сказал после того, как мое имя сорвалось с его губ.

— Мне нравится отмечать тех, кто интересует меня, и сейчас ты и твой дружок заинтересовали меня.

— Почему…

Он резко наклоняется вперед, захватывая пальцами мои губы и сжимая их, затем «цыкает» мне, как провинившейся собаке.

— У тебя такой красивый ротик. Мне не очень хочется отрывать его от твоего лица, — все признаки дружелюбия покинули  его лицо. — Снимай эту чертову майку.

Ему не нужно просить меня снова. Я хватаюсь за край своей майки и стягиваю ее через голову.  Когда я впервые сняла свою майку перед Джаем, я была смущена своим хлопчатобумажным лифчиком, но здесь я благодарна за это.