— Все ясно. Главное я записал. Спасибо! Утром буду звонить!

Я положил трубку. Дзюба уже ждал меня. Написал он грамотно и довольно подробно.

— Очень вам благодарен, Александр Саввич. Понимаю ваше естественное любопытство, но еще некоторое время не могу его удовлетворить. Очень вас прошу не разглашать нашего разговора. Авдеев ничего не должен об этом знать.

— Понятно.

— Слово?

— Даю слово!

— Николай Алексеевич, отправьте товарища Дзюбу на машине.

— Не надо. Схожу в парикмахерскую, постригусь. После доеду автобусом. — Он простился и вышел из комнаты.

— Соедините меня с Шагаловым, — поручил я Гаеву и углубился в свою торопливую запись. Заметив на лице Николая мальчишескую улыбку, я спросил: — Ты что?

— Телефон занят. А вы про мою улыбку? Так я, Федор Степанович, просто люблю, когда вы на этом этапе. Вы вот за собой не замечаете, а со стороны видней. Вы, как пружина, готовая спрямиться, нанести удар! У вас и походка другая, и голос молодой, звонкий!..

Я снова занялся сообщением Каширина.

— Полковник Шагалов? С вами будет говорить майор Никитин.

Полковник давно ждал меня, и я поспешил к нему.

СТРАННЫЙ ОБОРОТ СОБЫТИЙ

— По намеченному плану операция «Тихвин» была назначена на девять пятнадцать, — докладывал Лунев. — Магазин открывается в девять. Мы вошли в подсобку, Ежов был один. Прочел постановление на арест, побледнел и говорит: «За мной числится говядина…» Заведующий его успокоил: «Мы в присутствии общественности снимем остатки. Не беспокойся, Казя (он его так называл), все будет в порядке!» Я отправил Ежова с конвойным в машину, а сам задержался с заведующим, который уверял меня, что в отделе Ежова недостачи не было, что работал он добросовестно, что в книге предложений имеются благодарности покупателей. Я не удержался и говорю: «Вот мы и хотим объявить ему благодарность». Подошел к машине, старшина мне с эдакой улыбочкой: «Арестованный от страха в туалет запросился…» — «И ты его, спрашиваю, сводил?» — «А как же!» Ну, я приказал старшине вернуться и осмотреть туалет. Прошло минут десять, возвращается. «Ну?» — спрашиваю. «Все обыскал, ничего подозрительного нет». — «А почему так долго?» — «Я, говорит, торкнулся — занято. Подождал. Там была эта рыжая, у которой он папиросы покупал». — «Какие папиросы?» — «Вышли мы из подсобки, он к нам: «Братцы, курева нет! Разрешите, куплю пачку «Казбека»?» В бакалейном отделе купил он папиросы, спички, и мы отвели его в машину».

— Но Ежов не курит! — вырвалось у меня.

Старшина этого не знал.

— Отделом бакалеи ведает Тутошкина?

— «Магда».

— Что она собой представляет?

— Крашенные хной волосы, модная прическа, глаза навыкате, ровный нос, рот на двоих…

— Как это?

— Ну, двоим бы хватило. Упитанная, крупная женщина. Да, серьги кольцами до плеч — словом, «Магда»!

Вошел полковник Шагалов.

— «Магда» вышла из магазина в пальто, — продолжал Лунев, — остановила такси и долго уговаривала водителя, который сперва не хотел ехать, потом согласился. Они остановились у бензозаправочной колонки.