Узор воспроизвел недолгое потрескивание пламени и замолчал.

Разговор был воссоздан с удивительной точностью. «Это, – подумала Шаллан, – может оказаться очень полезным».

К несчастью, с Твлаквом надо было что-то делать. Она не могла позволить ему рассматривать себя в качестве того, что можно продать тому, кто ее «потерял», – это было слишком похоже на обращение с рабыней. Если она позволит ему и дальше так мыслить, то проведет остаток пути, переживая из-за него и громил.

Что бы сделала Ясна в такой ситуации?

Стиснув зубы, Шаллан сползла с сиденья фургона, осторожно ступая ранеными ногами. Она с трудом могла ходить. Подождав, пока спрены боли исчезнут, и пряча свои мучения, девушка приблизилась к костерку и села.

– Тэг, можешь идти.

Тот посмотрел на Твлаква, который кивнул. Тэг отправился проверить паршунов. Блат ушел на разведку, как часто делал по ночам, выискивая признаки других караванов, направлявшихся этой же дорогой.

– Пришла пора обсудить твое вознаграждение, – сказала Шаллан.

– Служить кому-то столь прославленному – вознаграждение само по себе.

– Разумеется, – согласилась она, посмотрев ему в глаза. «Не отступай. Ты сможешь». – Но торговцу надо зарабатывать на жизнь. Твлакв, я не слепая. Твои люди не согласны с твоим решением помочь мне. Они думают, это пустая трата времени.

Твлакв растерянно покосился в сторону Тэга. Шаллан надеялась, что сейчас он спрашивает себя, о чем еще она догадалась.

– Прибыв на Расколотые равнины, – продолжила Шаллан, – я получу огромное состояние. Пока что оно мне еще не принадлежит.

– Это… прискорбно.

– Ничуть. Это шанс, торговец Твлакв. Состояние, о котором я говорю, представляет собой результат помолвки. Если я прибуду туда в целости и сохранности, те, кто меня спас – уберег от пиратов, всем пожертвовал, чтобы доставить меня в новую семью, – вне всяких сомнений, будут хорошо вознаграждены.

– Я всего лишь скромный слуга, – ответил Твлакв с широкой фальшивой улыбкой. – Я и помыслить не смею о вознаграждении.

«Он думает – я лгу».

Шаллан раздраженно стиснула зубы, внутри ее вспыхнул гнев. Точно так же с нею вел себя Кабзал! Обращался как с игрушкой, инструментом в собственной борьбе, а не как с настоящим человеком.

Она подалась ближе к Твлакву, ближе к костру:

– Работорговец, не играй со мной.

– Я бы не посмел…

– Ты понятия не имеешь, в какую бурю забрел, – прошипела Шаллан, не сводя с него глаз. – Ты понятия не имеешь, что стоит на кону в связи с моим прибытием. Засунь свои мелочные планы в расщелину. Сделай как я говорю – и твои долги будут аннулированы. Ты опять станешь свободным человеком.

– Что? Как… откуда вы…

Шаллан встала, не давая ему договорить. Почему-то она чувствовала себя сильнее, чем раньше. Решительнее. От неуверенности у нее внутри все трепетало, но девушка сумела подавить это ощущение.

Твлакв не знал, что она робкая. Не знал, что она выросла в уединенной сельской местности. Для него девушка была придворной дамой, умевшей стоять на своем и привыкшей, чтобы ей все подчинялись.

Стоя перед ним, ощущая себя светящейся