Короче, что именно побудило Роберта с таким рвением заняться розарием, пока оставалось для Люсинды секретом. Однако, проведя некоторое время в его обществе и поминутно читая в его бездонных глазах немой вопрос, она начала надеяться, что ее нехитрый подарок не остался незамеченным. Наверное, именно поэтому она постоянно украдкой смотрелась в зеркало, стоявшее на туалетном столике у ее кровати.
Как только горничная Элен застегнула на шее Люсинды жемчужное колье, снизу донесся стук входной двери и низкий голос лорда Джеффри, отвечавшего на приветствие Боллоу. Сердце Люсинды учащенно забилось. Он уже пришел! Наступило время урока!
Люсинда задержалась еще на несколько минут у себя в комнате, чтобы расчесать локоны и уже в который раз продумать линию поведения со своим первым учеником. Она бы посвятила этому куда больше времени, но все ее мысли были заняты предстоящей встречей с Робертом, и это мешало ей сосредоточиться на чем-либо другом. Удивительно, но всего несколько минут назад Люсинде казалось, что разговоры с человеком, из которого можно с трудом выжать хотя бы слово, для нее не должны стать особенно обременительными, тем более что Роберт уже соблаговолил поговорить с ней…
Кто-то осторожно постучал в дверь.
– Мисс Баррет! – донесся из коридора голос дворецкого. – Отец просит вас зайти к нему в кабинет.
– Сейчас зайду! – задумчиво ответила Люсинда, чуть приоткрыв дверь.
Она понимала, что ей предстоит непростой разговор с генералом. Отец явно намерен обсудить ее будущее замужество.
Стараясь выбросить из головы подобные мысли, Люсинда последовала за Боллоу к двери отцовского кабинета. Проскользнув внутрь, она лучезарно улыбнулась сначала генералу, а затем лорду Джеффри, сидевшему вместе с ним за столом:
– Добрый день, папа! Лорд Джеффри!
Генерал поднял голову и кивнул в ответ. Джеффри сделал шаг навстречу Люсинде и, взяв ее за обе руки, крепко сжал пальцы.
– Мисс Баррет, – начал он, – ваш отец сообщил мне, что вы согласились протоколировать наши беседы.
– Да, согласилась, – ответила Люсинда и, подойдя к отцу, поцеловала его в щеку – Если не возражаете, я расположусь у подоконника, чтобы не мешать вашей беседе. Будьте уверены, я запишу каждое ваше слово.
– Что за ерунда! – Генерал сморщился, выдвинул стул и указал на него дочери. – Я всегда говорю особенно свободно и интересно в присутствии слушателей, прежде всего тех, кто старательно записывает мои слова. Так что садись и начнем!
Пока Люсинда вынимала карандаш и открывала блокнот, Баррет вытащил из шкафа обтрепанный и подпаленный снизу журнал со своими записями, сделанными в Саламанке.
– Будьте прокляты, парусники, обстрелявшие корабль, на котором я возвращался в Англию после того, как Бонн отплыл на Эльбу! – проворчал генерал, перелистывая страницы журнала. – К сожалению, мой журнал с записками, сделанными в Памплоне, оказался почти полностью уничтожен, и все благодаря этому мерзкому полковнику, пожелавшему получить ломтик поджаренного хлеба, дабы преодолеть морскую болезнь!
– Надеюсь, вы понизили его в чине. – Лорд Джеффри презрительно фыркнул. – Должен заметить, нечто подобное действительно имело место в Памплоне, так что, возможно, ваше описание в наивысшей степени совершенно и крайне интересно! Я тоже был бы счастлив позволить себе своеобразную пробу пера в связи с событиями в Памплоне, коих оказался свидетелем. Как знать, глядишь, кому-нибудь это покажется интересным!
– Было бы очень мило с вашей стороны, милорд, – склонил голову генерал.
– Пожалуйста, без «милордов» – для вас я просто Джеффри, тем более что при трех живых старших братьях возможность наследования мною титула выглядит полной бессмыслицей. |