К примеру, вам никогда раньше не приходилось сталкиваться со случаями отравления или поражения током, и поэтому вы очень беспокоитесь, как бы не пропустить что-нибудь очень важное. Рекомендации по выходу их подобного затруднения передаются из уст в уста, от стажера к стажеру: прежде всего необходимо тщательно осмотреть и измерить труп, а потом, уже по ходу вскрытия, делать как можно больше снимков и записей, и «оставлять все», в том смысле, чтобы сохранить образцы тканей всех жизненно важных органов на тот случай, если судом будет вынесено решение о повторном разборе результатов вскрытия. Сохранение всех образцов, несомненно, представляется делом довольно хлопотным и дорогим. На это приходится расходовать больше консервантов, выделять дополнительную лабораторную посуду, и для хранения всего этого понадобится больше места в холодильных камерах. Но если только вскрытие проводится по делу, по которому ведет следствие полиция, то данному правилу следуют безоговорочно.

И все же, даже при неукоснительном соблюдении всех предосторожностей, вы не сможете полностью избавиться от волнений. При проведении вскрытия вам не будет давать покоя страх, леденящая душу чудовищная мысль, что вдруг прокурор или защита потребуют от вас представить им еще какие-либо сведения, какое-нибудь решающее, принципиально важное для суда доказательство, будь оно позитивным или негативным, а вы будете не в состоянии удовлетворить этот запрос, потому что в свое время не сумели просчитать все варианты, равно как вникнуть во все тонкости и предугадать решительно все возможности.

Я поднялся на второй этаж, собираясь переговорить с Элис. Она была явно не в настроении; вскрытие еще не начинали из-за какой-то задержки; и вообще в последнее время все идет через пень-колоду; и знаю ли я о том, что зимой снова ожидается эпидемия гриппа?

Я сказал, что знаю, и получил наконец возможность задать свой вопрос:

— А кто проводит вскрытие Карен Рэндалл?

Элис неодобрительно нахмурилась.

— Да приехал сюда один такой из «Мем». Какой-то Хендрикс, что ли…

Я был удивлен. Я ожидал, что по такому случаю на вскрытие прибудет кто-нибудь посолиднее.

— Он уже там? — спросил я, кивнув в сторону дальнего конца коридора.

— Угу, — утвердительно промычала Элис.

Я зашагал по коридору в сторону двустворчатых дверей, открывающихся в любую сторону, проходя мимо находившихся справа холодильных камер, где хранились тела, и мимо аккуратно выведенного на стене трафарета «ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН». Двери были деревянными, глухими, без стеклянных окошек, и их створки были помечены двумя табличками — «ВХОД» и «ВЫХОД». Толкнув дверь, я вошел в секционный зал, то помещение, где проводились вскрытия. В дальнем углу его о разговаривали о чем-то двое мужчин.

Секционный зал представлял собой большую комнату, стены которой были выкрашены унылой краской — казенный зеленый цвет. Низкий потолок, цементный пол, проходящие под самым потолком трубы выставлены на всеобщее обозрение; тратиться на оборудование интерьеров здесь было не принято. В строгий ряд были выстроены пять столов из нержавеющей стали, каждый был длиной в шесть футов. Они имели слегка наклонную поверхность, край которой с боков был загнут кверху. На стальную поверхность стола непрерывно подавалась проточная вода, стекавшая затем по сточной трубе у нижнего его конца.