Сувенир на память

1

Вьюжную ночь с 28 на 29 декабря Петр Васильевич Курочкин, сорокадвухлетний менеджер крупного столичного банка, проспал как убитый. Открыв глаза, Петя обнаружил, что лежит на боку, по-детски подложив ладонь под щеку, в голове – приятная пустота, а в теле легкость. Еще не рассвело, но ночник-звездочка рядом уже горел, и было в его сине-голубом свете что-то таинственное, манящее. Ночник включила Катька, значит, она уже встала.

Странно, давно уже Петя не просыпался с ощущением такого острого, но совершенно беспричинного счастья. Вчера он гулял на корпоративе, выиграл в беспроигрышной лотерее отличный набор туриста, спел в караоке любимую «Группу крови», потом даже немного потанцевал, вернулся поздно. Но что он такое пил? Да как обычно – любимый виски с колой…

Петя потянул носом – что-то там на кухне уже жарилось, сладко зевнул, потянулся и почувствовал на голове непонятный зуд. Зудело темя. Он попробовал почесать… не может быть. Там, где последние лет восемь, к некоторому его огорчению, тянулась голая лысина, сейчас обнаружились короткие и мягкие, невероятно мягкие волосы. Петя растерянно провел ладонью по загадочному меху и понял, что мех тянется и дальше, взмывает над головой и крепится к какому-то, что ли, хрящу… а рядом, рядом растет еще один длинный хрящ, тоже меховой. Петя осторожно нажал сзади на тот, что рос правее – хрящ оказался гибким, легко согнулся, и тут Петя вскрикнул: перед ним опустилось заячье ухо, точнее, аккуратный овальный кончик – розовый и пушистый.

Счастье как рукой сняло. Он ощутил неприятную кислоту во рту и холодок в районе солнечного сплетения. Какой дурацкий все-таки сон! Петя перевернулся на спину, в этом положении ему всегда особенно крепко спалось, вытянулся, но понял: что-то снова ему мешает, на этот раз там, где кончается спина, появилось какое-то инородное щекотное тело.

Он сунул руку вниз, проскользнул под резинку – сзади, в аккурат на копчике, торчал прежде никогда здесь не замечавшийся хрящик, покрытый все тем же знакомым плотным и мягким мехом. Петя зажмурился. Полежал. Сердце гулко стучало, сна не осталось ни в одном глазу. И тоскливое подозрение – нет, никакой это не сон, а невероятная, кошмарная, но самая что ни на есть реальность, – забило в грудину злым клювом. Он вскочил, бросился в ванную – изучить природу неясных явлений в зеркале, но тут же столкнулся с Катькой.

Катька шла его будить. В легком халатике, всегда желанная, жена всегда поднималась пораньше, чтобы приготовить завтрак на всю семью. Увидев мужа, Катька застыла.

– Ми-лый.

И тут же дикий и невероятно обидный хохот согнул его благоверную напополам.

– Это, что ли, после вчерашнего корпоратива? – только и сумела она выдавить из себя. – А что? Тебе идет. Ты просто зайка…

Новый приступ хохота не дал ей закончить.

Петя побагровел и двинулся в ванную, но дверь была заперта. Там, конечно, заседал Ленька, их сын, второклашка.

– Сколько раз тебе говорил – пользуйся своим… – проскрежетал Петя в закрытую дверь.

У детей имелся свой отдельный туалет, возле детской.

– Да его внезапно на кухне что-то прихватило, – попыталась объяснить сквозь смех Катька.

– Что здесь смешного? – уже почти проорал Петя и бросился к зеркалу в коридоре.

Но тут дверь ванной отворилась, и в коридор вышел уже умытый, хотя еще и одетый в пижаму сын, он скользнул по папе взглядом и деловито уточнил:

– К Лизке в садик сегодня, на утренник?

Спокойная реакция сына, как ни странно, приободрила Петю, он дошел наконец до коридорного зеркала.

Самые ужасные опасения, которые он не смел пока сформулировать, сейчас же подтвердились.