Кейто опустил шпагу. Уолтер Стрикленд замер на месте с приподнятым клинком.

Брайан Морс еще сильнее нажал ей на руку, и она снова вскрикнула, глаза ее наполнились слезами.

— Ну-ну, — сказал он насмешливо, — не печальтесь. Пожалейте-ка лучше своего муженька. — С неприкрытым торжеством он взглянул на Кейто: — Бросьте вашу шпагу, милорд. — Он говорил мягко, даже вкрадчиво: видно было, получал удовольствие от создавшейся ситуации. Правой рукой он вытащил из ножен кинжал, приставил к горлу Фиби. — Бросьте шпагу! — повторил он, обращаясь к Кейто. — И вы тоже, Стрикленд.

Кейто по-прежнему пристально смотрел на Фиби и на Брайана, причем так холодно и задумчиво, словно размышляя о чем-то весьма далеком от тех обстоятельств, в которых они оказались.

— Ты глупец, Брайан, — сказал он вдруг неторопливо и чуть удивленно. — Отъявленный глупец. И у меня не осталось к тебе никаких чувств. Как и к твоей матери. Никаких обязательств.

Последнее слово он вроде бы не договорил. Во всяком случае, что-то яркое мелькнуло в воздухе — это Кейто сделал молниеносный, какой-то немыслимый выпад, и кинжал вылетел из руки Брайана. Однако левой рукой он успел схватить Фиби за горло. Она рванулась, ударила его локтем в живот, а когда он ослабил хватку, вцепилась зубами ему в руку, а затем, чуть не упав на землю, сумела отскочить в сторону.

Кейто оттолкнул ее еще дальше, и тогда она, не удержавшись на ногах, рухнула на колени.

Стрикленд в это время продолжал отбивать атаки остальных. Кейто вступил в схватку с Брайаном, которому, впрочем, нельзя было отказать ни в смелости, ни в умении. Маркиз дрался молча, в нем бушевала холодная ярость, в душе не осталось места для жалости, угрызений, воспоминаний. Человек, покусившийся на жизнь Фиби, должен умереть.

Поднимаясь с колен, Фиби заметила блестящий предмет, валявшийся в мелкой водосточной канаве. Кинжал Брайана! Она подняла его и, подобравшись к одному из мужчин, окруживших Стрикленда — кажется, это был тот могучий бородач, — зажмурив глаза, ударила его куда-то пониже плеча и почувствовала, как клинок, пропоров одежду, входит в упругую и мягкую плоть.

С жутким проклятием тот выронил шпагу, а Фиби, отпрыгнув от него и оставив кинжал в его теле, подняла обеими руками его оружие. Все эти действия не помешали ей отметить, что Стрикленд испытал явное облегчение, а Кейто же сумел прижать Брайана к стене дома, но тот продолжал отчаянно отбиваться.

Брайан знал, что Кейто искуснее владеет холодным оружием, чем он сам, и потому громко призывал на помощь своих соратников, но те из них, кто еще не был ранен, оставались глухи к его призывам. И тогда, в очередной раз поймав взгляд темных непроницаемых глаз отчима, он осознал, что пришел его конец. Ни тени жалости или прощения он в них не прочел.

Шпага Кейто вошла в его тело, как нож в масло, и он вздохнул почти с облегчением. Слава Богу, все кончено. Брайан упал на одно колено, потом замертво рухнул на землю.

Нападавшие на Стрикленда бандиты, увидев, что Брайан повержен, пустились наутек, почти комически жестикулируя и бросив раненых дружков на милость победителя.

Глаза невидимых зрителей — чье присутствие все равно ощущалось — продолжали наблюдать за полем сражения, за тем, как Кейто подошел к распростертому на камнях, неподвижному телу Брайана.

— Он мертв? — спросила Фиби дрожащим голосом, все еще сжимая обеими руками огромную шпагу.

— Кажется, нет, — ответил лорд Гренвилл, вкладывая в ножны свое окровавленное оружие и бросая на нее мимолетный одобрительный взгляд.

Удовлетворенно кивнув после осмотра шеи Фиби, которой грозил кинжал Брайана, он взял из ее рук шпагу и кинул к ногам одного из раненых. Потом оглядел обоих и повернулся к Стрикленду:

— Все в порядке?

— В общем, да.