Потом открываю одну за другой папки и просматриваю их. Фотографии, фотографии, фотографии. Одна из папок называется «Здания». Захожу в нее и зависаю, листая один за другим снимки заброшенных построек. Их десятки, и каждый действительно достоин внимания. Мишель очень хороший фотограф, который на интуитивном уровне выхватывает красоту в хламе. Я всегда поражался тому, как фотографы ловят свет, как выстраивают композиции. Насколько сильно у них развито чувство перспективы. Открываю одну фотографию, а на следующей ― результат обработки. Как будто два разных объекта. И снова я восхищен ее талантом. Как можно в невзрачных стенах и пустой глазнице оконного проема с болтающейся на ветру стеклянной створкой увидеть то, что увидела она? Мишель удалось даже дождь запечатлеть красиво.

Открываю дверь в подвал и внезапно ловлю себя на мысли, что соскучился по Мишель. Мне хочется увидеть ее, считать реакцию. И пускай она снова будет недовольна и зла, пускай даже в сотый раз попросит ее выпустить. Но я хочу увидеть все это. Спускаюсь. Она лежит на диване и снова смотрит передачу о животных. Я усмехаюсь. Как будто ничего не поменялось с первого дня нашего знакомства. Вспомнилось, когда мы все приехали к родителям на Рождество. Утром все в пижамах готовились к завтраку и распечатывали подарки, а Мишель уткнулась в телевизор, потому что там шла передача о спасении животных в Австралии. Она так сопереживала им, что даже, кажется всплакнула. Мы с Малом тогда неплохо постебались над ней, но Мишель была абсолютно честна в своих чувствах. Она послала нас и снова уткнулась в телевизор. Тогда я сказал ей, что она не ту профессию выбрала, ей нужно было стать ветеринаром. А она ответила, что никаких успокоительных мира не хватило бы, чтобы успокаивать ее нервы в конце рабочего дня.

– Привет, ― поздоровался я, нависнув над диваном.

– Привет, ― спокойно ответила она и присела, глядя на меня снизу вверх. О, зря ты так, детка. Этот доверчивый взгляд с вызовом, который ты демонстрируешь, когда твои губы в опасной близости от моего члена, ― это огромный риск нарваться на неприятности. Или приятности. С какой стороны посмотреть.

– Я принес твой ноутбук.

Вытягиваю руку с гаджетом, и Мишель подскакивает с дивана. Впервые за долгое время я вижу искорки в ее глазах, и искреннюю улыбку. Она выхватывает ноутбук из моих рук и крепко прижимает к груди.

– Спасибо! ― так искренне и с горячностью.

– Ты снова смотришь, как спасают животных? ― усмехаясь, спрашиваю я, а сам, черт подери, смотрю на ее губы, как они шевелятся, как она невольно их облизывает. Я хочу сделать это сам. Провести языком по пухлым губкам, потом ворваться ей в рот и исследовать, пробовать на вкус, уплывая от ощущений.

– Нет. Это передача о дикой природе Африки.

– И как? ― я киваю на телевизор, но не отвожу взгляда от Мишель.

Она пожимает плечами.

– Нормально. Мне нравится.

– Поедем спасать львов? ―снова усмехаюсь.

– Иди ты, ― отмахивается Мишель и снова садится на диван.

– Давай… ― я хочу ей предложить что-нибудь. Хочу провести с ней время, хотя бы на день отложить водоворот мыслей, который выедает мне мозг. Мишель смотрит на меня в ожидании широко распахнутыми глазами. Ой, что же ты, девочка, делаешь со мной этим своим невинным взглядом? Прочищаю горло. ― Давай посмотрим какой-нибудь фильм.

– Ты сегодня выходной?

Не сдержавшись, я негромко смеюсь.

– Выходной от чего?

Она неопределенно машет рукой и отводит взгляд.