– Я не на операцию. Сказал же: на встречу с Адрианом.
Мишель делает два шага и смотрит на меня, прищурившись.
– Ты врешь! ― вдруг кричит она, и сокращает расстояние между нами. Из ее глаз, как по команде, начинают литься слезы. Никогда не видел, чтобы этот процесс начинался так внезапно. Для меня это становится такой неожиданностью, что я даже не успеваю среагировать. Я попросту теряюсь, пока Мишель продолжает кричать: ― Тебе совсем наплевать на меня! Ты говоришь, что любишь, но не можешь остановиться даже ради меня. Тебе начхать на мои чувства, Финн! На мой страх! Ты подумал о том, что со мной будет, если тебя убьют?! А?! Ты продумал такой исход дела? Ты, блядь, думаешь только о себе! Чертов эгоист, для которого наши отношения ничего не значат! Ты хотел меня в свою постель только для снятия напряжения?! Ты поэтому признался мне в любви? Все, только бы затащить в постель?
– Нет! ― рявкаю я так, что Мишель аж подпрыгивает.
Она тут же поднимает руку, и мою щеку обжигает пощечина. Мишель, видимо, сама испугавшись того, что сделала, зажимает рот обеими ладонями. Я хватаю ее за плечи и резко притягиваю к своей груди, давая понять, что ответной реакции не будет. Я глажу ее по спине и ласково шепчу на ухо:
– Я ненадолго. Вернусь как можно скорее. И нет, ни одно из сказанных мною тебе слов не является пустым звуком. Я действительно люблю тебя, и я действительно не собираюсь на операцию. Я еду на встречу с Адрианом. И да, я все продумал на случай моей смерти.
– Все, кроме того, что я люблю тебя и не могу потерять, Финн, ― всхлипывая, тихо говорит Мишель.
У меня в груди останавливается сердце. Я крепко зажмуриваюсь, снова и снова прокручивая в голове то, что она только что сказала.
– Я же говорил, что ты полюбишь, ― с улыбкой произношу я, поднимая ее голову за щеки и заглядывая в глаза.
Мишель слегка хмурится, но ее истерика уже прошла.
– А ты не ценишь.
– Зря ты так говоришь. Только что ты дала мне новый стимул, чтобы выжить.
– Финн…
– Нет, милая, мы не вернемся к этому разговору. Просто доверяй мне и жди.
За секунду выражение лица Мишель меняется, и я буквально могу видеть, как волна новой истерики нарастает.
– Если ты сейчас уедешь, то я сбегу, и ты никогда меня не увидишь!
Внутри меня самого поднимается тайфун, который я остановить не в силах. Я сжимаю плечи Мишель и пытаюсь не раскрошить свои зубы от силы сжатия челюстей.
– Думай, что говоришь, ― тихо цежу.
Мишель задирает голов вверх.
– А что? Ты думал, я вечно буду сидеть и ждать, вернешься ты или нет? Хрена с два, Финн! Как только ты уедешь, я сваливаю. Не хочу даже знать, чем закончатся эти твои тупые игры с мафией.
Не знаю, что мной движет, но я резко разворачиваю Мишель и прижимаю ее лицом к стене. Одной рукой я придавливаю ее щекой к деревянной панели, пока второй шарю под платьем, срывая трусики. Мной, похоже, снова движет адреналин. Я волнуюсь насчет операции, и Мишель своей истерикой не прибавляет уверенности. Поэтому внутри меня все бурлит, пузырится и взрывается. И единственное, что сейчас поможет мне ослабить напряжение, ― это…
– Секс ничего не исправит! ― выкрикивает Мишель, пока я рывком расстегиваю молнию на своих джинсах, приспускаю боксеры и пристраиваюсь у горячего входа. Провожу головкой между губок. Влажная. Ее это тоже заводит.
– Он исправит нам настроение.
Я вхожу на всю длину и закрываю глаза от этого ощущения. Мишель негромко стонет и выгибается, двигаясь мне навстречу. Я хватаю ее одной рукой за бедро, а второй ― за хвост, и начинаю вколачиваться. Быстро, жестко, глубоко. Мишель кричит и стонет, царапает ногтями стену и мои бедра. |