Даже когда она ничего не снимает. Но погода класс. И здорово, что ей не надо ходить в школу. Солнце появляется почти на всех записях рассветов. Это и называется — отличное лето. Давно, еще до ее рождения, климат был лучше, судя по рассказам, прекрасная погода стояла с мая по октябрь. Давно — это в прошлом веке. Пожалуй, из всех живущих сейчас в этом доме — мамы, Магнуса, ее самой и Майкла — ей удастся прожить в новом веке дольше всех. Все, кроме нее, принадлежат скорее прошлому веку. Но и большая часть ее жизни — пока — прошла в том столетии; в процентом соотношении она прожила в новом 25 % своей жизни (если считать с 2001 года до середины этого года, как раз пошел июль). Итак, она на 25 % новая, на 75 % старая. Магнус прожил в новом веке три года из своих семнадцати, что равняется… Астрид считает. Магнус на 17 % новый, на 83 % старый.
Мама и Майкл соответственно в гораздо меньшей степени принадлежат новому столетию и в гораздо большей — старому. Точнее она подсчитает потом. Сейчас ей не до того.
Она ворочается в своей отстойной кровати. Кровать немилосердно скрипит. Но вот скрип прекращается, и она отчетливо слышит, как тихо во всем доме. Никто не знает, что она не спит. Все такие доверчивые простаки. Простак — звучит как персонаж из Средневековья. В 1003 году до Р.Х. (рок-хитов) Астрид идет в лес к отшельнику, Простаку, который на самом деле благородных кровей, он король, но по каким-то причинам решил стать отшельником и вести жизнь аскета, и вот он живет в хижине, нет — в пещере, и отвечает на вопросы людей, которые приходят к нему со своим бедами издалека (кстати — Простак мог быть только мужчиной, ведь у женщины в то время было два пути: либо в монастырь, либо на костер). Люди, пришедшие, чтобы услышать ответы на свои вопросы, должны постучать в дверь пещеры, ну, то есть в камень у входа, и Астрид подбирает камень и стучит по большому камню, так Простак узнаёт, что его кто-то ожидает. Я принесла подношение, громко произносит Астрид в темноту пещеры. Это круассаны! Наверное, тут в лесу вряд ли есть свежие круассаны, как, впрочем, и в их деревне. И мать и Майкл хором жалуются на отсутствие круассанов с первого дня, как они поселились в этой дыре, это просто смешно, ведь именно им пришло в голову свалить сюда и ее с Магнусом притащить, и теперь она выглядит еще более «странной» и «не такой, как все», но будем надеяться, что к началу нового учебного года Лорна Роуз, Зельда Хауи и Ребекка Каллоу забудут о том, что ее забрали из школы на два месяца раньше, чем остальных.
Астрид усилием воли вытесняет их лица из сознания. Она сидит у входа в пещеру. Она принесла круассаны. Простак очень обрадовался. И кивком приглашает Астрид войти.
Глазеет на нее из темного угла; он стар и мудр. Отеческое выражение лица. Дай ответ на мой вопрос, о мудрейший старец и пророк, начинает Астрид.
Но больше она не может выдавить из себя ни слова, ибо у нее нет вопроса. Она не знает, что ей спросить у Простака и зачем. Она не способна придумать вопрос да еще ясно сформулировать его даже для самой себя, не то что задать его вслух незнакомому человеку, пусть он и плод ее фантазии.
(Астрид Смарт. Астрид Беренски.)
Она садится в кровати. Берет камеру и поворачивает объективом к себе. Выключает изображение, вынимает кассету с записью, вставляет ее в специальное отделение и устанавливает камеру на столе. Сразу вставляет в камеру чистую кассету. Немного полежав на спине, Астрид переворачивается на живот. К концу этой поездки у нее в коллекции будет аж шестьдесят один рассвет — правда, смотря когда они уедут, в пятницу, субботу или воскресенье. Шестьдесят один минус девять. Т. е. все равно впереди еще пятьдесят две штуки. Астрид вздыхает. Вздох какой-то неожиданно громкий. Да, здесь ведь не слышно шума машин. Может, именно из-за такой непривычной тишины она никак не может заснуть. |