— Успокойтесь, — сказала Ева. — Я же пошутила.

— В смысле? — сказала Аманда.

— Книга продвигается, — сказала Ева. — Срок — в самый раз.

У Аманды явно отлегло от сердца.

— Вот оно что, — сказала она. — Отлично. Прекрасно. Замечательно.

Она покачала головой и отметила что-то в ежедневнике.

— Действие происходит в Шотландии, — сказала Ева. — Думаю, книга публике понравится. Если вкратце, это история про местную сельскую девушку.

— Про местную девушку — это замечательно, — сказала Аманда, усиленно кивая и быстро что-то записывая.

В поезде Ева смотрела на собственное отражение в окне, оно двигалось, убегало и снова возвращалось на фоне мелькающего пейзажа — зарослей кустарника, полей, небольших городков, деревьев, и вдруг испытала приступ омерзения; причем если бы напротив нее сидел — чем черт не шутит — журналист с диктофоном и микрофоном и спросил бы ее почему? — она вряд ли сумела бы внятно объяснить.

Она отвернулась от своего отражения. И попыталась представить, что никакой Амбер не существует. Вот приеду обратно, думала она, а за городом уже лето. Я буду работать над историей деревенской девушки для новой книжки «Интервью». И напишу больше половины.

Но это все равно что представить, будто на свете не существует вопросов, или забыть мелодию, которую выучил наизусть давным-давно. Точнее, которая сама втемяшилась в голову. Ева читала, что мелодии буквально «врезаются» нам в мозг подобно миниатюрным лезвицам.

На станции Еву встретил Майкл.

По дороге он разглагольствовал о Петрарке и Сидни, структуре текста и ее вариациях. Очевидно, что он по уши влюбился в Амбер, но на этот раз с нашего «гуся» не просто «стечет вода». Более того, на этот раз охотница ранила гуся, и он в полной растерянности, потому как ему снесло полбашки и он застыл на берегу пруда, пошатываясь на слабеющих лапках. Посмотришь — гусь как гусь. А приглядишься — труп.

Когда они приехали, Ева сразу вошла в гостиную и увидела картину: Амбер сидит на диване, положив руку на ширинку Магнуса. Магнус тут же вскочил.

— Не переживайте, — сказала Амбер. — Он совершеннолетний.

— У меня молнию заело, а Амбер мне помогла, — сказал Магнус.

Из сада с шумом примчалась Астрид, первым делом бросилась к дивану и с разбегу упала на Амбер, обняв ее изо всех сил.

Амбер шутливо зарычала.

— Привет! — крикнула Астрид матери, повернув голову. — Нам было так классно! Мы с Амбер ходили на рыбалку.

— Рыбалку? Чудесно, — сказала Ева.

— Ага, — сказала Амбер.

— Мы ходили к реке и специально старались ничего не поймать, — сказала Астрид. — Мы бросали в воду лески без крючков!

— Но ведь это бессмысленно! — сказала Ева.

— Вот именно! — ответила Астрид.

— Абсолютно, — сказала Амбер.

Они с Астрид вместе захихикали, потом Амбер встала, ухватив дочь Евы под мышку, и, крутанувшись на каблуках, завертела ее в воздухе.

Так проходили дни. Проходили безвозвратно, словно волна физически обрушилась на округу и все стало каким-то дымчатым, с размытыми контурами, затуманенным, расплывчатым, словно живешь под водой, день, ночь, снова день…

— Скажи, что ты чувствуешь теперь, вспоминая, что случилось с той девочкой? — спросила однажды Ева у Амбер уже в начале конца.

— С какой девочкой? — спросила Амбер.