Но понятно, что хрен изучу за оставшиеся дни. Однако, идея ледяной иглы с рунами пробоя щитов, попавшая в тело и тут же растворившаяся в кровотоке, для моих целей намного лучше, чем сложная цепочка, которая в том же теле рвет каналы, коллапсирует ядро и превращает кровь в кислоту.

Причем, мне нахрен не нужен магический лед. Я создал из соленой воды (по понятным причинам) миллиметровую иголку, содержавшую в сердцевине более чем достаточную колонию вируса. На иглу нанес под микроскопом несколько рун Турс, пробивающую все известные щиты и Гар, в данном сочетании дававшая неплохие пробивные качества. Саму иглу смазал сильным анальгетиком и поместил в созданный метаморфизмом мышечный метатель на руке.

Заодно отметил окончание формирования «костяной палочки». Вообще, это был, да и есть, эксперимент: осознание пределов возможности метаморфизма, потенциала возможности путем изменения плоти упростить контроль над магией.

Я, безусловно, понимал возможную опасность — от бредового, но все же теоретически возможного вырывания лучевой кости обезоруживающим, до формирования заклятий непосредственно на конце палочки, то есть в запястье, с понятными последствиями.

Однако, это было как крайне маловероятно, так и не критично — вырванную кость и рваную плоть метаморфизм восстановит за секунды. Ну а формировать бомбарду, как первое заклятье инструмента у себя в плоти… Ну, я пока не настолько идиот.

В общем, палочка сформировалась, заклятья формировала исправно и «с пальцев» а не в запястье. Обезоруживающее Оливии на кость впечатления не произвело, палочку же обычную исправно вырвало из рук.

В общем, решил я её пока оставить в руке. Был ряд проблем, со сложными, требующими жеста заклятиями, которые кость–палочка совершить не могла, соответственно падал контроль и прочее. Но для моих целей она была удобна, а после упокоения Блэка я её извлеку. Будет запасной, а с последствиями эксперимента мне еще разбираться долго, но они вполне перспективные и вкусные.

Ну и за три дня до годовщины рождения избранного моя замаскированная под серого обывателя персона с утра разместилась неподалеку от входа и аппарационной площадки Гринготтса.

И тут я обнаружил охренительный вариант, решающий все проблемы: в треугольнике банк–площадка–общественный камин циркулировал подросток, дюжины лет на вид, продающий невиновным и непричастным прохожим газетенку «Ежедневный пророк». Более того, на лбу сего вьюноша пребывала довольно точная реплика гоглов, в виде которых исполнялся наиболее чувствительный и профессиональный маговизор. Очевидно, молодежная мода.

Отойдя в не просматриваемый тупичок, я приступил к самому сложному из осуществляемых мной до сих пор метаморфическому изменению именно плоти — превращению себя в двенадцатилетнего шкета. Что оказалось до разочарования просто и заняло не более тройки секунд. Ну, жаловаться мне грех, решил я.

Рабочая одежда от двух «Т» исправно подогналась под новые формы тела, сменила фасон на требуемый. Единственное, что пришлось делать ручками, это слегка подтянуть ремень маговизора. Ну и направился, вполне модный и молодежный я к распространителю лжи и пропаганды.

— Эй, приятель, — обратился я к парню, смерившему меня подозрительным взглядом, особенно гневно позыркал на гоглы.

— Какой я тебе приятель, пацан? — задрал нос мерзкий спиногрыз, — Секи фишку, я тут под крышей самого Смайзи, так что двигай ходули. И очки у тебя дешёвка, — припечатал меня цветок жизни.

— Ты, парень, не нарывайся, а послушай, — мирно начал я, — у меня спор с приятелями. Я готов купить весь твой товар, встать на твоё место. Ну и торговать газетами, — покивал я внимательно внимающему, но с мордочкой «крутой парень» шкету, — пока меня не увидит один тип.