— Я спрашиваю, кто это был?

— А я не собираюсь тебе отвечать. Пошел в задницу.

Это была уже не та малышка, которая писала ему письма в тюрягу. Бабы меняются, все без исключения. Селишь их в хороший дом, покупаешь машину, и они превращаются в тех еще сучар!

— Нарываешься? Хочешь, чтобы я тебе врезал? — обозлился Арлен. — Хочешь, чтобы на твои крики сбежался народ из соседних палаток. Я повторю свой вопрос дома, и там ты сможешь орать сколько захочешь.

Она смотрела на него и улыбалась, будто знала про него что-то такое, чего не знал он сам. Она всегда так делала, чтобы вывести его из себя, и это всегда выводило его из себя.

И Арлен спросил, как всегда надеясь на ответ и как всегда его не получая:

— Да что с тобой такое?

Примерно за час до этого Джермано, обливаясь потом в теплом нижнем белье, вышел из своей генеральской палатки. Он поморщился при виде Гектора и Тонто:

— Все, я спекся. Я не могу здесь спать. Я возвращаюсь в отель.

Если Джерри что-то решил, спорить с ним было бесполезно. Гектор сказал:

— Конечно, — и добавил, что найдет Грува и Седрика, которые его отвезут. Джермано было глубоко наплевать, кто его повезет, но это имело значение для Гектора: если конфедераты наведаются с визитом, он должен быть здесь.

Джермано спросил:

— Роберт спит?

Гектор ответил, что нет, он где-то поблизости.

Джермано распорядился:

— Скажи ему, что я уехал.

Когда Джерри уехал, Гектор сказал Тонто:

— Не было никакой возможности остановить его. Что будет, если он застукает свою мадаму в постели с Робертом?

Тонто подумал, затем ответил:

— Не знаю. Поживем — увидим.

Они сидели за столом перед палаткой Джермано, под фонарем, прикрепленным к поднятому над входом тенту. И Гектор, и Тонто, вспоминая Джерри или разговаривая о нем, называли его Джермано. Они не могли понять, почему Роберт позволяет ему быть главным. Да, они будут защищать его жизнь, не испытывая к нему особого уважения, но только потому, что так сказал Роберт. Есть вопросы? Нет вопросов. Джермано всегда отдает свои распоряжения приказным тоном, а Роберт вселяет уверенность, что ты важен для дела. Езжай, парень, сначала в Миссисипи, а потом мы отберем бизнес у Дикси-мафии. Внушает? А то! Но сначала достань военную форму времен Гражданской войны. Нехило? И оружие времен Гражданской войны. Класс! Будем играть в войнушку. Как в детстве. Да ну? Без дураков.

Гектор сказал:

— Из него мог бы получиться отменный тореадор со своим собственным стилем. Могу поспорить, что бандерильи за него втыкал бы кто-нибудь другой. А знаешь почему? Ему нравится, когда его окружают люди, которые знают свое дело. С бандерильями работать, может, и трудно, но мужества при этом требуется гораздо меньше, чем когда ты прешь на бычьи рога со шпагой в руке. Он, наверное, мог бы стать кем угодно, если бы захотел.

— Знаешь, что он хочет сделать? — спросил Тонто. — Он хочет прыгнуть с той лестницы.

— Он так сказал?

— Нет, но я знаю.

— Откуда?

— Вспомни, как он смотрит на Дэнниса, когда тот прыгает! Он прямо заходится… Ты видел его глаза в такие моменты? Думаю, он бы многое отдал за то, чтобы сделать так же. Парень в воздухе, черт знает на какой высоте, вертится, переворачивается, но полностью контролирует все, что с ним происходит. Показывает, насколько он крутой. Роберт тоже крутой. Он держит при себе Дэнниса, потому что уважает его, отдавая должное его мужеству.

— Это ты думаешь, что Джермано хочет прыгнуть, — сказал Гектор. — Но ты же не знаешь наверняка.