Лорд Зеттин, в прошлом Кровавый Орел, ныне, несмотря на яростные протесты со стороны Валдрона, возведенный в звание адмирала флота, должно быть, заметил Гаррика на наблюдательном пункте. Эскадра разбилась на две половины, которые остановились друг против друга. С флагмана раздался сложный сигнал: два долгих гудка трубы в сопровождении бряцания цимбал.

– Спаси нас Госпожа! – взвыл Копрату. – Этот титулованный идиот собирается потопить себя и все корабельное оснащение, за которое я отвечаю!

– Господин Копрату, следите за своим языком! – достаточно громко сделал ему замечание Гаррик. На самом деле он вовсе не являлся таким уж поборником вежливости. Просто знал: если сейчас он не одернет простолюдина, то это сделает лорд Валдрон – но уже кулаком… если не мечом. На Зеттина главнокомандующему наплевать, но вот к чести аристократов он относится очень трепетно.

Перестраивая армию, Гаррик взял за образец фаланги гребцов короля Каруса. Они формировались из бывших крестьян и горожан, способных подвести гребное судно к мятежному острову. Затем, предполагалось, они высаживаются на берег, вооруженные легкими щитами и двадцатифутовыми копьями. Такая фаланга могла каменной стеной противостоять кавалерии и прорвать строй вражеской пехоты, как шило сапожника протыкает кожаную подошву.

Но все это – при условии изрядной тренировки. В противном случае фаланга становилась опасно громоздкой, не способной отразить атаку с фланга – разве что удариться в паническое бегство. Это вовсе не означало отказа от самой идеи, просто возрастало значение усиленных тренировок.

И сейчас – с подачи адмирала Зеттина – происходило именно это. Гаррик нахмурился. Нет, Зеттин отнюдь не идиот, хотя со стороны могло так показаться. Сейчас он приказал своим кораблям провести сквозной прорыв.

Обе шеренги из пяти трирем попарно двинулись навстречу друг другу.

Если происходит лобовое столкновение – нос в нос, то оба корабля обречены на потопление. При сквозном же прорыве рулевой так направляет судно, чтобы оно прошло бок о бок с вражеским. В последний момент гребцы по команде втягивают свои весла внутрь корпуса и проезжают носом по весельному ряду противника, круша его. Сила удара заставляет вальки весел беспорядочно дергаться, ломая руки-ноги несчастных вражеских гребцов, пробивая груди и, таким образом, окончательно выводя из строя пораженный корабль. Вот такой вот маневр.

Выигрыш обеспечен… но только при условии, что ваши собственные гребцы успели вовремя убрать весла. Если же нет, помоги им Госпожа! – то их положение ничуть не лучше, чем у врагов.

В настоящий момент десять трирем шли навстречу друг другу, разгоняясь до таранной скорости. Предельная скорость используется только для маневрирования, поскольку слишком стремительный удар сокрушил бы всмятку не только корпус жертвы, но и самого атакующего. В данном же случае скорость сближения удваивалась за счет встречного движения с обеих сторон. Во всяком случае, расстояние между обеими шеренгами сокращалось угрожающе быстро.

Снова застрекотали цимбалы. Какое-то время – очень недолгое – Гаррик слышал только шипение воды, которую рассекали гибкие корпусы трирем. А затем…

Затрещало дерево, раздались крики. Два судна после удара изменили направления движения и плыли теперь в стороны под непонятным углом. Люди продолжали кричать.

Лорд Валдрон метался, проклиная все на свете. Мастер Копрату стонал о поломанных веслах – не менее полудюжины на одной из трирем! Остальные советники составляли безымянный хор: кто ахнул, кто гикнул – в зависимости от того, с каким чувством смотрел этот грандиозный спектакль.

Гаррик порадовался, что Лиэйн осталась во дворце присутствовать при передаче дел помощников лорда Тадая кабинету Птерлиона, нового казначея. Уж ей-то лучше других известно, какая мясорубка творится в трюме замешкавшегося корабля.