У Дмитрия перехватило дыхание от неожиданного открытия – в его руках тайна веков. Он поставил кристалл перед собой на стол и с интересом вгляделся в него. Что Дмитрий рассчитывал у видеть в нем, он ещё не решил.

– Что ж… Будем считать, что добрая фея преподнесла мне подарок… – произнёс Дмитрий. – Думаю, что стоит испытать мою находку. А вдруг что-нибудь получится… Правда, я как комсомолец должен верить в материализм, а не в потусторонние силы… Итак, начнём…

Он собрался духом, прочитал перевод средневекового заклятия, вставляя в нужных местах своё имя и то, что он желал бы увидеть. А увидеть он пожелал свою маму, Лидию Петровну.

Поверхность кристалла стала прозрачной, словно вода. Дмитрий впился в него немигающим взором и буквально мгновение спустя увидел маму. Она лежала на больничной кровати с перебинтованной головой. Подле неё стоял врач и человек в форме НКВД, который о чём-то тщательно расспрашивал, будто вёл допрос. Лидия Петровна отвечала, НКВДэшник старательно записывал её показания в пухлый блокнот. Из увиденного Дмитрий понял: мама жива, она в больнице, по факту аварии на заводе ведётся расследование, и снимаются показания со всех пострадавших.

Дмитрий пребывал в уверенности, что мама, как бухгалтер, не имеет ни малейшего отношения к аварии, её не могут обвинить ни в халатности, ни в умышленном нанесении вреда государственному имуществу, а тем более в подрывной деятельности или шпионаже в пользу иностранных государств. Успокоившись, он разделся и подвалился в кровать к Иринке, с удовольствием накрывшись шерстяным одеялом. В голове мелькнула мысль: об этот моменте он мечтал последние три года. И вот он настал: война закончилась, он вернулся домой и Иринка греет бок в тёплой постели. На работу он непременно устроится… Что ещё нужно от жизни?..

…Дмитрий пробудился первым, будильник показывал девять утра. Он достал из шифоньера свой старый спортивный костюм, оделся и отправился в ванную умываться, машинально заглянул на кухню – она была пуста, соседи уже ушли на работу. Он подумал, что тоже отдохнёт пару дней и начнёт трудовую деятельность, негоже сидеть на шее у матери, тем более она сейчас не в лучшем состоянии.

Ирина осваивала специальность архитектора, поступив в институт землеустройства ещё в начале войны. Учебное заведение не прекращало работу даже в тяжёлые военные дни. А когда немцы продвигались к Москве, Ирина и все её сокурсники рыли окопы на подступах к городу.

Сейчас Ирина была на каникулах, поэтому рано посыпаться ей овсе не хотелось, а тем более спешно покидать любовное гнёздышко.

Дмитрий привёл себя в порядок, вскипятил чайник, открыл хлебницу, стоявшую на небольшом колченогом кухонном столе (на кухне было три – по количеству соседей), принадлежавшем его немногочисленному семейству, ножом нарезал кусочки для бутербродов.

Всё это время его не покидала мысль: где он будет жить с Ириной, когда они поженятся? Он ведь живёт с мамой в одной комнате, всего-то четырнадцати квадратных метрах. На жилплощади Иринки народу тоже хватало с лихвой. Задумавшись над насущными проблемами, Дмитрий машинально раскромсал весь батон. «Ну и ладно, в обед не придётся резать», – подумал он, сложил кусочки на тарелку и направился в комнату.

Ирина ещё пребывала в стране грёз. «Пусть спит, слишком много впечатлений за вчерашний вечер», – подумал Дмитрий и с нежностью посмотрел на девушку. Он нарезал остатки шпика и колбасы, разложил их на хлеб – завтрак обещал быть вполне приличным. По времени чайник должен был закипеть, Дмитрий достал чашки из старенького серванта, поставил на стол и отправился на кухню.

В коридоре его осенила мысль: «В комнате напротив жил дядька Семён… Он, между прочим, привлекался лет десять назад по какому-то делу, но его отпустили… Странный мужик, подозрительный, неразговорчивый, лишний раз не поздоровается.