Она приподняла бровь, зная, что Анаандер Мианнаи для меня отнюдь не нейтральная тема.

— Я удивлен, что лорд Радча не отправилась с нами. Хотя… — Она бросила мимолетный взгляд на Пять.

Я ничего не сказала, но, просто поняв мое желание, корабль предложил Калр Пять покинуть каюту. Когда мы остались одни, Сеиварден продолжила:

— У нее есть коды доступа. Она может заставить корабль делать все, что захочет. Она может заставить тебя делать все, что захочет. Не так ли?

Опасная территория. Но Сеиварден никак не могла знать этого. На мгновение я увидела лейтенанта Тайзэрвэт, по-прежнему в состоянии нервного стресса, испытывающую недомогание и, помимо того, изнуренную — она не спала с тех пор, как я разбудила ее часов двадцать назад, — лежащую на полу бани. Решетка отодвинута в сторону, и лейтенант заглядывает вниз, чтобы проверить то место, которое не может видеть корабль. Озабоченные и в равной мере утомленные Бо — позади нее, в ожидании ее вердикта.

— Это не так просто, — заметила я, возвращая внимание к Сеиварден. Заставила себя откусить рыбы, выпить глоток чаю. — Определенно остается один код доступа с прежних времен. — С той поры, когда я была кораблем. Частью подразделения Эск «Справедливости Торена». — Хотя его может задействовать только голос тирана. И — да, она могла использовать его, прежде чем я покинула дворец. Она сказала мне об этом, как ты, наверное, помнишь, и добавила, что не хочет этого делать.

— Может, она использовала его и велела тебе не помнить, что это произошло.

Я уже размышляла над такой возможностью и отвергла ее. Движением руки я показала: нет.

— Есть точка, в которой код доступа не срабатывает. — Сеиварден жестом выразила свое согласие. Когда я впервые встретилась с ней, салагой-лейтенантом семнадцати лет от роду, она и не представляла себе, что корабельные ИИ обладают какими-то чувствами — во всяком случае, не теми, что имеют какое-то значение. И, как многие радчааи, она полагала, что мысль и чувство легко отделить друг от друга. Что искусственные интеллекты, которые управляют крупными базами и военными кораблями, в высшей степени бесстрастны. Механистичны. Старые предания, исторические драмы о событиях, происходивших до того, как Анаандер Мианнаи принялась создавать свою империю, о кораблях, переполненных горем и отчаянием из-за смерти их капитанов, — это осталось в прошлом. Лорд Радча улучшила конструкцию ИИ, избавилась от этого изъяна.

Однако недавно Сеиварден узнала, что это не так.

— На Атхоеке, — догадалась она, — где находится сестра лейтенанта Оун, ты окажешься слишком близко к этой критической точке.

Это было гораздо сложнее. Тем не менее.

— По сути, так.

— Брэк, — сказала она, возможно давая понять, что хочет говорить со мной как с Брэк, а не как с капитаном флота, — я кое-чего не понимаю. Лорд Радча сказала тогда, что не смогла сделать так, чтобы ИИ повиновались ей при любых обстоятельствах, потому что их разум очень сложен.

— Да. — Она так сказала. В то время, когда внимания требовали другие, более насущные задачи, а потому это невозможно было обсудить по-настоящему.

— Но корабли любят людей. Я имею в виду — конкретных людей. — Произнеся это, она отчего-то разволновалась, словно то, что она озвучила, породило в ней некое мрачное предчувствие. Чтобы скрыть это, она пригубила свой чай. Осторожно поставила на стол темно-розовую чашку. — Это и есть критическая точка, не так ли? Я имею в виду — может ею быть.