– Есть хотел?

– Все хотели. Знать бы, с кем торговался. Он же и сам понятия не имеет.

– Не знаю, – протянул Кен. – И кто этот парень, тоже не знаю.

– Ниндзя, он же сказал.

– В том‑то и дело, что нет. Поверь ты мне. Я это понял, еще до того как увидел. Стрелу помнишь?

Джой кивнула.

– Не наша стрела. Мы таких не держим. В деле неудобные. Наши вот такие.

Кен показал странную маленькую стрелу длиной в ладонь.

– Охотничья стрела, и лук охотничий.

– Может, для отвода глаз? – предположила Джой.

– Какое там! – махнул Кен. – Что я, коллегу не узнаю? Я же его осмотрел. Тело не катаное, суставы не вынутые.

– Это как? – не поняла Джой.

Кен встряхнул кистью и изобразил ею нечто, по мнению Джой, абсолютно невозможное с точки зрения анатомии.

– Кошмар какой, – содрогнулась она. – Перестань.

Кен рассмеялся и придал запястью нормальное положение.

– Вообще‑то у меня не очень получается, – потупив глаза, признался он. – Этим надо заниматься сызмала, и я поздно начал.

– Не скромничай. Может, он тоже поздно начал?

– Исключено, – помотал головой Кен – Он не новичок. Но и не профессионал. Такие на серьезное дело не ходят. И ниндзя не просил бы его добить. Он не ниндзя, не клановый, не бродяга и не отреченный.

– Это еще что за бред?

– Неважно, потом. Главное, он неизвестно кто. И второй – фигура темненькая. Во что мы влезли?

Джой пожала плечами.

– Понять не могу, кому мы нужны. Глупо же. Выходит, появилась еще одна сила в нашем мире. И вдобавок никто о ней ни сном ни духом.

– Что делать будем, флейтист?

– Пожалуй, ехать дальше. Второй, видно, тот еще тип Плохо, что я его не знаю. Длинный, тощий, темноглазый. Далеко с такими приметами не уедешь. Где мой мешок?

– Здесь. – Джой вытащила мешок из‑за спины.

– Помоги мне прибрать. Тут и следа остаться не должно.

В поселение ниндзя Джой въехала притихшая и бледная, Кен – гордый и довольный. Все встречные задавали два вопроса: «Откуда такая женщина?» и «Откуда такая лошадь?» – ибо Джой отправилась в путешествие не на прежней заморенной кляче, а на одном из чудесных клановых скакунов. У Кена язык заболел врать направо и налево.

– Какая вам разница? – смеялся он. – Женщина моя, и лошадь моя. Вам нравится, вы себе и добывайте. И к моим лапы не тянуть – отрежу.

Кена знали хорошо. Никто не сомневался: отрежет. Все сказанное со смехом он выполнял безупречно. Руки не тянулись, но взгляды так и оглаживали золотистый круп жеребца и стройное тело Джой. Кен взял ее коня за уздечку, подвел поближе к своему и поехал с Джой совсем рядом, нога к ноге.

– Ничего не бойся, – шептал он, не забывая улыбаться в ответ на приветствия. – Да поласковее со мной. Ты моя добыча или нет, в конце концов?

– Вся твоя, – сквозь зубы процедила Джой. – Только прекрати этот балаган.

– Какой? – деланно изумился Кен.

– Прекрати демонстрацию. Что со мной случится, если я не буду с тобой? Не пойду по рукам, не пугай. Сама эти руки отрежу, не думай.

– Значит, есть чем, – заключил Кен. – Заодно глаза повырывай, чтоб не смотрели. Ведь будут. Ласковей, родная. Без норова. Ты же добыча. Будешь при людях характер показывать, так и мне придется тебя проучить. Для твоего же блага. Иначе не ручаюсь за последствия.

Высокий молодой ниндзя, на удивление добродушный и ясноглазый, поздоровался с Кеном с нескрываемым восхищением:

– Вернулся? Я уж тебя десять раз схоронил.