Хорошо.

— Отвыкла от людей? — негромко спросил он, и я поняла по голосу, что улыбается.

— Меня всегда нервировали незнакомые компании, — пробормотала, борясь с желанием обнять Лореса за пояс.

Хватит и того, что он прилюдно показал своё отношение ко мне. До меня донёсся тихий смех.

— Значит, чаще на людях бывать станем, — произнёс младшенький, и я почувствовала, как он коснулся губами макушки. — А то совсем одичаешь.

Я помолчала и рискнула задать ещё один вопрос, очень интересовавший в данный момент.

— М-м-м… А ничего, что… вы… — слова давались с трудом, я не знала, как на людях обращаться к Лорему, — ну, так близко стои…те…

Чувствую себя овцой-блондинкой на экзамене в техвузе, да простят меня светловолосые умницы. Снова вздох, и Лорес начал терпеливо объяснять.

— Во-первых, нас никто не слышит, для всех мы просто молча стоим у окна. Во-вторых, Ян, все видели твой браслет и знают, что он означает. Я могу вести себя с тобой, как угодно, никто ничего не скажет.

Ох. Звучит двусмысленно, и мне даже показалось, в голосе младшего Морвейна слишком много радости.

— Не переживай, набрасываться при всех с поцелуями не буду, — весело добавил он. — Оставлю это на сладкое, — а вот сейчас слова прозвучали очень выразительно, да ещё и его светлость слегка прижался ко мне, так, что я отчётливо почувствовала сквозь тонкую ткань выпуклость, тоже очень выразительную. — Но чопорно держать под ручку и сохранять расстояние… не всегда получится. И да, на людях лучше на «вы» обращайся, и с титулом. По имени имеют право только близкие друзья, равные по статусу, или супруги, — добавил он, как ни в чём не бывало.

Ну не могла я возмущаться его словами и действиями, не могла, пусть даже когда-то меня напрягали выражения чувств и отношений на людях. Самое большее, что могла позволить, это обнять. Поцеловать — если только легко и не слишком часто, без излишеств.

Мои пальцы потянулись к перламутровым пуговичкам на рубашке Лореса, в минуты рассеянности мне всегда хотелось что-то в руках держать или мусолить. Нервная, да. На последние слова ничуть не обиделась, что-то подобное и подозревая. Всё-таки правила есть правила, и по статусу я — никто. Даже пока не любовница толком.

— В моём мире среди аристократов не принято было прилюдно выражать эмоции, — пробормотала совсем тихо.

Может, нас и не слышали, но привычка сильнее меня.

— У нас тоже не принято, — Лорес мягко сжал мои пальцы и отвёл от своей рубашки, пока я не нанесла ей непоправимый ущерб. — Но опять же, никто не мешает обнять жену, невесту, или выражать ей своё внимание другими способами. Прилюдно хватать за всякие места, конечно, грубо и вульгарно, как и целовать, так этого никто и не делает.

Ну да, да, оставляют «на сладкое». Ладно, хорошо, поняла, надо привыкать к тому, что… Морвейны сторониться меня не будут. И как они и говорили, нас будет трое… Уф, Янка, ну что ты опять думаешь не в ту сторону! Не о ваших отношениях сейчас речь! Очень вовремя дверь в кабинет Эрсанна — кстати, интересно, у них с Лоресом они рядом? — распахнулась, выпустив ещё порцию незнакомых галдящих мужчин, и младший Морвейн развернулся, ухватив меня за руку. Несколько шагов, и тяжёлая створка плотно закрывается за моей спиной, отрезая от шумной приёмной, а мой взгляд упирается в длинный стол для переговоров и совещаний, в конце которого сидит Эрсанн.