– Что всё это значит? – спросила я, поднося ладони к лицу. На нём кожа была нежнее, но тоже явно нуждалась в должном уходе. – Кто это?

– Верити Розверт, дочка лесничего, сирота, – ответила повисшая над моим плечом Рясинта. За тощими плечами феи трепыхались её крылышки, такие же, зелёные, как волосы и кожа моей новой знакомой, которую я на тот момент воспринимала скорее собственной причудливой галлюцинацией, чем кем то живым и реальным. – Есть мачеха, у которой две дочери, и они все трое очень вредные особы.

– Где то я это уже слышала… – пробормотала я, опуская руки на подол довольно таки унылого серого платья до пола, которое мне совсем не шло. – Тьфу ты! Да это же Золушка, точно! Я лежу в бреду и моё подсознание показывает мне сказку про Золушку! Нет бы китайскую историческую дораму показать, я как раз вчера вечером серию не досмотрела…

– Ууууу, как всё запущено… – качнула головой фея. – Придётся исправлять ситуацию. А то ведь хозяин скоро вернётся и лучше ему про тебя правду не знать. Для тебя лучше, имею в виду, не для хозяина. Ему то что, испепелит и забудет.

– К… кого испепелит? – заикнувшись, спросила я.

– Тебя, кого же ещё, – невозмутимо отозвалась Рясинта и щёлкнула пальцами.

После этого её жеста меня как будто окутал туман. Сонный такой, уютный. Сразу так тихо и мирно на душе стало. Ну, подумаешь, Золушка. Подумаешь, чужое тело. Что я, фэнтези что ли не читала? Сама же ведь иногда думала что то вроде «свалить бы куда нибудь от этого сломанного лифта и паршивой погоды, от работы, где я тружусь как бессмертный пони, чтобы накопить на машину, а заодно от неудавшейся личной жизни, провалиться в кроличью нору и оказаться совсем в другом месте».

Вот, можно считать, моё желание и сбылось.

– Что ты со мной сделала? – спросила я у феи, когда осознала, что состояние у меня какое то странное. Расслабленное слишком. Точно после транквилизатора.

– Успокоила, что ж ещё то. Что, перестаралась? – склонила голову набок фея. – Ну, зато ты больше не болтаешь невесть что и готова слушать.

– Что слушать?

– Не что, а кого! Меня, мудрейшую фею Рясинту! Так вот, про хозяина. Ему нельзя знать о тебе правду, потому что он не абы кто, а настоящий ведьмак. Истребляет нечисть, а люди ему за это платят.

– Чеканной монетой*? – осведомилась я, что то припоминая.

– По всякому бывает, – пожала плечами собеседница. – Не в этом дело. Тебя, то есть Верити, конечно, ему продали.

– Как продали? – вскинулась я. Испуг пробился даже сквозь отупляющую магию, которой меня шарахнула фея. У них тут что, работорговля практикуется?

– Очень просто, в услужение. Мачеха продала. По своей то воле девушки к нему работать не шли, боялись очень, а я, знаешь ли, работу по дому делать не могу, – добавила Рясинта.

– Потому что у тебя лапки?

– Потому что я фея! Ещё не хватало, чтобы урождённые феи камины чистили да закопчённые горшки оттирали! А Верити Розверт пока под мачехиной опекой, так что она и слова против сказать не могла, когда та её продавала.

– Выходит, теперь я… то есть эта Верити – собственность твоего хозяина? – уточнила хмуро.

– Ну, как сказать… Не совсем собственность, но, покуда не отработает деньги, которые он её мачехе выдал, не сможет от него уйти. Они и договор подписали…

– И всё же она нашла способ от него сбежать? – прищурилась я.

– Не она, а я! – гордо заявила Рясинта. – Я это придумала – подменить бедолажку её двойником из другого мира.