Стельмах опустил голову и молчал, глядя себе под ноги.

Зеленяев понимал, какая борьба идет сейчас в душе этого парня, и поэтому старался быть ненавязчивым. Он хотел, чтобы в этой борьбе победил разум. Специально сделал паузу, чтобы дать Стельмаху еще раз поразмыслить. И вот уловил момент, когда обвиняемый на секунду оторвал глаза от пола и окинул взглядом кабинет. «Надо начинать», — подумал следователь и заговорил:

— Ну, а теперь давайте разберемся в ваших действиях. Начнем с вопроса, что толкнуло вас на преступление? Нужда? Сколько вы получали в месяц?

— Сто сорок — сто пятьдесят рублей.

— Какая пенсия у вашей мамы?

— Шестьдесят шесть.

— Сколько человек в вашей семье?

— Двое: я и мама.

— Хватало вам на двоих двухсот рублей?

— Вполне.

— Так, может, вы поясните, что заставило вас пойти на преступление?

Стельмах, опустив голову, глухо произнес:

— Я и сам думал над этим, но ответа пока не нашел.

— Ну что же, давайте вместе подумаем. При каких обстоятельствах вы познакомились с Мельниковым?

— Он предложил мне замочить получку, я согласился, и мы пошли в ресторан.

— А кто платил в ресторане?

— Он. Я хотел, но Казимир не разрешил.

— Просил он вас о каком-нибудь, пусть незначительном, одолжении?

У Стельмаха как-то неожиданно вырвалось:

— Да, просил, чтобы я ему несколько десятков аксов принес. — И он тут же густо покраснел. Сам того не ожидая, начал говорить правду. А следователь, словно не замечая его замешательства, как бы советуясь со Стельмахом, продолжал беседу:

— Ну и вы, чувствуя себя перед ним должником за угощение, конечно же, принесли эти аксы?

— Да.

— А он отблагодарил вас за это?

«Откуда он это знает? — мелькнула у Стельмаха мысль. — Может, Казимир рассказал?» И он ответил утвердительно, рассказав при этом и как Казимир поставил за эту услугу бутылку, и как он незаметно оказался втянутым в преступление. Но потом неожиданно замолчал, терзая себя сомнениями — говорить или не говорить дальше.

А следователь продолжал:

— Значит, теперь уже мы с вами можем сделать вывод, что вы, в силу своей бесхарактерности, оказались под пятой мошенника. Мы подошли к главному. Ваша вина доказана как самим фактом задержания вас с похищенным, так и результатом обыска в вашей квартире. Взгляните сюда, и Зеленяев, подойдя к углу кабинета, откинул темно-зеленую накидку. Стельмах увидел все, что он так тщательно прятал дома. Глядя на все это, он опять вспомнил свою мать: «Как она, бедная, перенесла этот обыск?»

Зеленяев продолжал:

— Не стану от вас утаивать, мы не хотим, чтобы вы, уже раз оступившись в жизни, продолжали и дальше губить себя. Конечно, для нас важны ваши правдивые показания, но они нужны и для вас самого. Только переборов страх и ложное чувство товарищества, вы сможете найти в себе силы встать на правильный путь. Мы понимаем, что вас угнетает мысль, как отнесется к вашим правдивым показаниям Мельников. И мне бы хотелось, чтобы вы сами поняли, как он относится к вам. Ведь он использовал вашу неопытность и мягкость вашего характера для того, чтобы втянуть вас в преступную деятельность? Использовал.