Борман фактически руководил всем партийным аппаратом, на протяжении многих лет ежедневно общался с Гитлером и присутствовал на всех совещаниях в ставке фюрера. Для Бормана не существовало никаких секретов. Более ценного источника информации желать невозможно.

Но как же он мог поддерживать контакты с советской разведкой? Борман, глава партаппарата, располагал единственной в Германии радиостанцией, которую не контролировали спецслужбы. Ни гестапо, ни эсэсовская служба безопасности СД, ни военная контрразведка не имели права перехватывать радиограммы, которыми обменивались партийные комитеты с центром. Таким образом, в принципе Борман запросто мог получать зашифрованные послания из Москвы и с помощью своего передатчика снабжать Москву самой свежей информацией.

Гелен утверждал, что к такому же выводу пришел и адмирал Вильгельм Канарис, начальник абвера, то есть военной разведки и контрразведки. Он тоже считал, что происходит утечка информации из ставки фюрера и что предателем является Борман. Но адмирал Канарис, разумеется, не мог организовать слежку за человеком, который был доверенным лицом Гитлера.

Гелен пишет в своих мемуарах, что уже после войны надежный, но не названный им источник, подтвердил: Борман действительно работал на советскую разведку. Поэтому слухи о том, что Борман обосновался в Латинской Америке и живет где-то между Парагваем и Аргентиной, не имеют под собой никаких оснований, утверждал Гелен. Когда Красная армия окружила здание имперской канцелярии и Гитлер покончил с собой, Борман перебежал к своим новым хозяевам и благополучно жил в Советском Союзе. Вот поэтому следы Бормана теряются. 2 мая 1945 года он исчез, словно сквозь землю провалился. А на самом деле он сдался первому же советскому солдату и сразу же был доставлен в Москву…

Гелен писал в своих воспоминаниях, что они с адмиралом Канарисом пытались понять причины предательства Бормана, а в том, что он предатель, они не сомневались. Возможно, считали они, советские агенты завербовали его путем тривиального шантажа. Борман занимался финансовыми махинациями и увлекался слабым полом, так что рыльце у него было в пушку.

Но, скорее всего, по их мнению, к решению сотрудничать с Москвой Мартина Бормана привели тщеславие и безграничные амбиции. Гелен и Канарис полагали, что Борман сам намеревался занять место фюрера. После этого он бы заключил сепаратный договор со Сталиным и стал хозяином Германии.

Мартин Борман — невысокий, плотный, сутуловатый человек с бычьей шеей — работал в штабе Рудольфа Гесса, заместителя фюрера, ведавшего всеми партийными делами. Ему поручили то, чего не могли или не хотели делать другие нацисты, — канцелярские дела и бухгалтерию.

Борман завоевал доверие Гитлера, научившись добывать деньги. Это ему в голову пришла гениальная идея, что Гитлер имеет право на отчисления от продажи каждой почтовой марки с его изображением. Фюреру полагался небольшой процент, но марки с его портретом выходили миллионными тиражами, так что в сейфы Бормана потекли миллионы.

Борман руководил фондом Адольфа Гитлера. Формально фонд был создан для поддержки отечественной промышленности. В реальности, напротив, предприниматели вынуждены были жертвовать в фонд немалые суммы, которые шли на личные нужды руководителей партии. Распоряжался деньгами Борман. От него зависели все руководители рейха, потому что все они нуждались в деньгах и приходили к Борману — и рейхсмаршал авиации Герман Геринг, который считался наследником фюрера, и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, и даже любовница Гитлера Ева Браун.

Борман платил вторую зарплату высшим партийным чиновникам. Все гауляйтеры, по-нашему первые секретари обкомов, получали от него конверты с наличными.

Мартин Борман, не получивший никакого образования и не наделенный особыми талантами, постепенно оттеснил своего шефа Рудольфа Гесса. Гесс с Гитлером когда-то вместе сидели в тюрьме.