Стоявшему справа дроу она лопала в лоб, а второму — в горло. Оба отлетели назад, а она, четко приземлившись, сделала кувырок и вылетела из мрака. Вскочив и обернувшись, женщина увидела, что тот дроу, которому она попала в лоб, пошатываясь пятится от черной сферы, а снаружи его уже поджидает Артемис Энтрери,

Дроу вдруг страшно дернулся, и сверкающий меч убийцы вышел у него из груди. Энтрери не стал сразу выдергивать Коготь Шарона, дав ему возможность проявить свою дьявольскую силу. Лицо темного эльфа задымилось, почернело еще больше, кожа съежилась и сползла с черепа.

Даника отвернулась и смотрела на черную сферу, ожидая, что из нее вот-вот появится и второй дроу. Кровь хлестала из ее раны, силы стремительно убывали.

Секунду спустя она с большим облегчением услышала булькающий звук — последний вздох умирающего темного эльфа, которому она проломила гортань. Однако это приятное чувство длилось всего мгновение.

Стоять она больше не могла и вот-вот потеряет сознание.

А рядом, живой и невредимый, стоял Артемис Энтрери, которого другом никак не назовешь.

— Сдавайся! — потребовал чародей. — Тебе от нас не уйти. Если поклянешься в верности нам, поверим тебе на слово, — продолжал он, не подозревая, что за его спиной неслышно, как призрак, мелькнул некто и что-то поднял с пола. — Если солжешь, Креншинибон это поймет, а присягнешь честно — будешь вознагражден!

Его слова, беззвучно повторенные Креншинибоном, эхом отдались в мозгу иллитида. Перед ним стоял выбор: либо принести клятву верности ненавистному всем проницателям разума осколку, либо расстаться с жизнью. И о том и о другом не хотелось даже думать. Надежды на победу нет, на побег тоже. Рай'ги взорвет его тело, а кристалл расплавит мозг.

«Сдаюсь», — мысленно сообщил иллитид обоим противникам.

Рай'ги прислушался к Креншинибону. Тот заверил его, что урод искренен.

— Вот и правильно, — похвалил он иллитида. — Было бы жаль убивать тебя, ведь ты можешь стать выгодным приобретением для моего войска, через тебя можно установить связь с твоим могущественным народом.

— Мой народ ненавидит Креншинибон и не станет слушать его, — пробулькал иллитид.

— Но ведь ты изменил свое мнение, — проговорил Рай’ги, освобождая иллитида от клея. — Ты же теперь понимаешь, какова ценность кристалла.

— Да, он ведет к неминуемой смерти, — Сказал Яраскрик, неуклюже поднимаясь.

— Так-так, а вот и мой неверный помощник, — раздался вдруг голос. Обернувшись, Рай’ги и иллитид увидели Джарлакса, вжавшегося в небольшую нишу чуть выше на стене.

Чародей зарычал и мысленно приказал кристаллу уничтожить прежнего хозяина. Но додумать мысль он не успел, потому что волшебный фонарь загорелся вновь и его свет упал на Креншинибон.

Рай'ги просто взвыл:

— Так просто тебе со мной не справиться! Ты уже видел моего нового друга? — прокричал он, простирая руку к Яраскрику.

— Да, я восхищен, — признал Джарлакс, прикасаясь в знак уважения к полям шляпы. — А ты моего? — поинтересовался он в свою очередь, поглядев куда-то в глубь туннеля.

Еще не повернувшись в ту сторону, Рай'ги понял, что он там увидит, и судорожно сглотнул. Он начал неистово размахивать руками, надеясь хоть как-то оградить себя силой магии.

Пользуясь врожденными способностями каждого дроу, Джарлакс заключил Рай'ги и иллитида в сферу мрака за миг до того, как их опалило испепеляющее дыхание Гефестуса.

Вжавшись в нишу, наемник заслонил глаза от столба рыжего пламени, осветившего подземный туннель и пропавшего в черной сфере.