Когда яркие пятна в глазах прошли, он разглядел на том месте лишь заурядный, неприметный бугорок. Совершенно обычный и безобидный с виду. Если не считать затаившийся где-то под песком огненный смерч, словно медуза распустивший вокруг себя смертоносные щупальца.

Нужно было забирать правее. Взяв несколько градусов в сторону, он обошел невидимого врага. Не крадучись, не стараясь ступать бесшумно. Здесь это еще никому не помогло. Неведомые силы Города чувствовали само присутствие человека, и уж если тебя замечали, спастись было невозможно.

Испугав, мелкая дрожь пронизала его с головы до ног. Граница активности Города. Половина расстояния до развалин позади, но и дальше его могло ждать еще немало сюрпризов. Вроде клапанного пузыря или, того лучше, катапульты.

Отстегнув от пояса вибромину и приладив ее под стволом трассера, он медленно нажал на спусковой крючок. Несильно толкнув в плечо, ракета ушла вперед и упала как раз туда, куда и было нужно — на полпути до крайнего дома. Земля несколько раз вздрогнула под ногами — мина сработала, рассылая в стороны виброволны. И ничего. Полная тишина.

Он уже было собрался идти дальше, когда внезапная ударная волна сбила с ног. Прямо перед ним, всего в двадцати шагах впереди, вспучился бархан. Разбрасывая в стороны лавины грунта, из-под земли с ревом вырос гейзер мутного газа. А еще через пару секунд тишина. Лишь шорох песка, заполняющего новую воронку.

Клапанный пузырь. И не маленький. Наступи он на него — и лежал бы сейчас под многотонной тяжестью грунта где-то глубоко под землей.

Теперь можно было спокойно идти по границе воронки до крайнего дома. Почти спокойно. Почти безопасно. Стопроцентную безопасность во Внеземелье не смог бы гарантировать никто.

Даже здесь, на других планетах, люди ухитрялись перестроить чужеродную обстановку под более привычную для себя. А на то, что не удавалось переделать, просто не обращали внимания, старясь обходить стороной. То же происходило и с сознанием. Новизна обстановки быстро приедалась, и зачастую поселенцы переставали осознавать, что находятся во многих миллионах километров от родной планеты. Невозможно вечно жить в гостях. Как бы ни было плохо новое обиталище, и оно постепенно становится домом. А в доме все должно быть родное. Потому и перестали они ощущать себя пришельцами. Грунт под ногами по-прежнему называли землей, а операции на поверхности планеты — наземными. Постепенно исчезала настороженность, готовность в любой момент к опасности. А Внеземелье такого не прощает.

Идя по песку, он вдруг осознал то, что его долго мучило. Не похож был он сейчас ни на какого исследователя. Какие тут исследования! Наука — это когда каждый новый результат либо подтверждает старую теорию, либо, опровергая ее, вызывает к жизни новую. Он же был похож на таракана, заползшего в радиоприемник. И таракан может догадаться, что нельзя залезать в источник питания, в разрядник, так как оттуда не вернулись те, которые были первыми.

Так и здесь, на Марсе. Вся их наука напоминала таскание каштанов из огня. Хотя в Зону теперь ходили только автоматы, никто не знал, что они притащат в следующий раз — эликсир всеобщего счастья или супербомбу. Люди догадались, что разрядники — это что-то вроде пограничных генераторов силового поля, обеспечивающих защиту Города от метеорных и кто знает еще каких явлений. Пузыри, катапульты, прожекторы — выброс нечистот, отходов и шлака за границы Города. Но до сих пор никто не знал ни как работают эти установки, ни откуда черпают свою энергию.

И если б дела обстояли так только на Марсе! Тогда все еще можно было бы списать на специфику развалин чужеродной высокоразвитой цивилизации, технические достижения которой людям были пока не по зубам. Как, скажем, электронный микроскоп для Александра Македонского.