— Роби Фрис был вашим первым мужем? — спросил Конрад удивленно. — А знаете, я учился вместе с ним в «Сен-Пьере»…

— Ах, вы тоже там учились? Роби много рассказывал про «Сен-Пьер». И весь вечер они вспоминали имена общих знакомых и названия тех мест, где, возможно, уже встречались друг с другом. В такси Розмари спросила:

— А вам не хочется узнать, кто был тот мужчина, от которого вы спасли меня в «Голубом кресте»?

— Он все еще имеет для вас значение? Розмари отрицательно покачала головой.

— Тогда забудем про него.

Розмари жила в собственном «пентхаусе» пятиэтажного дома, расположенного в небольшом парке на самом берегу озера. Конрад попросил таксиста подождать его, проводил ее до входа и попрощался. Он уже совсем было собрался уходить, как дверь приоткрылась и Розмари сказала:

— Вы свободны в субботу вечером? Я бы что-нибудь приготовила.

Ресторан в «Grand Hotel des Alpes» назывался «Careme», по имени великого французского повара девятнадцатого столетия, и гордился своей «ancienne cuisine» (Старинная кухня (франц.)). Но Эльвира Зенн любила это заведение еще и по другой причине — оно находилось неподалеку от виллы, на именитых посетителей здесь не глазели, за ней был закреплен столик, стоявший чуть поодаль и недоступный для чужих ушей, а в меню постоянно имелись ее любимые диетические блюда. Она приходила сюда каждый четверг и использовала время ужина чаще всего для неформальных и потому наиболее важных и ответственных разговоров.

В этот вечер она попросила своего внука сопровождать ее. За едой она открыла Урсу, что серьезно подумывает о том, чтобы передать ему руководство компанией «Koch-Electronics». За десертом (яблоко для нее и «крем-брюле» для него) она завела разговор о Симоне, и, удостоверившись, что он уловил, какова взаимосвязь между обеими темами, она перешла к разговору о Конраде Ланге.

— Он беспокоит меня, — доверилась она ему.

— Ты беспокоишься за Кони?

— Не за Кони, а из-за Кони. Я не хочу, чтобы он навредил нам.

— Каким образом такой, как Кони, может нам навредить?

— Своим длинным языком. Рассказами про старое.

— А про старое есть что рассказать?

— Он способен выдумать что угодно.

Урс пожал плечами.

— Собака лает, а караван идет. Эльвира улыбнулась.

— С Урсом во главе.

Она подняла свой стакан с минеральной водой. Урс налил себе остатки бургундского. Они чокнулись.

— Помимо всего прочего, он все равно скоро сопьется до смерти.

— На это его карманных денег ему не хватит, — сказала Эльвира Зенн. На следующее утро она распорядилась, чтобы Шеллер увеличил Конраду Лангу его недельный лимит на карманные расходы —с трехсот франков до двух тысяч.

В первый вечер Конрад и Розмари немножко пококетничали друг с другом, как, впрочем, делают все при первой встрече. Каждый из них старался показать себя с лучшей стороны, они рассказывали о своих успехах, опуская случившиеся у них неудачи.

Сейчас, в их второй вечер, все складывалось иначе. Розмари встретила его по-домашнему непринужденно, предложила ему помочь ей накрыть стол и удивилась, сколько искусства и умения он проявил при этом. Она наполнила бокалы французским вином, и они поднялись на террасу. Был мягкий вечер, в воздухе пахло весной, отсветы огней лежащего на противоположном берегу озера качались на воде, а из окна под ними ветерок доносил звуки рояля.